Осиновая корона. Юлия Пушкарева
сверкающую чешую на бугристых боках… Андаивиль была больше и величественнее, чем Рантаиваль Серебряный Рёв. И, наверное, старше. Её по-женски мудрый голос заполнял Шун-Ди до отказа, и он терял дар речи, слушая её – чувствовал себя запредельно слабым, крошечным, точно кролик под когтями коршуна.
Андаивиль была прекрасна, но от её красоты охватывал трепет ужаса, близости неизбежной смерти. Такие же чувства, впрочем, вызывало многое на западном материке.
В том числе Лис.
Шун-Ди порой казалось, что он впал в зависимость от этих чувств – как многие богачи впадают в зависимость от воздушного порошка и дурман-травы.
– Это великая честь, – тихо заметил он. – То, что она показала тебе свои воспоминания.
– Сам я не был знаком с Повелителем Хаоса. Это был единственный способ узнать.
– И, по-твоему, это из-за него… граница между нашими материками стала проницаемой? Из-за его магии?
У Шун-Ди не укладывалось в голове, чтобы один человек был способен на такое. Если, конечно, Повелитель Хаоса в тот момент всё ещё оставался человеком… На западе о нём упоминали редко и не вдаваясь в подробности. Боуги и кентавры предпочитали молчать без уступок, но и от Двуликих можно было добиться лишь редких намёков. Шун-Ди, помнится, довольно скоро решил, что лучше в это не лезть, – и, к счастью, сумел убедить остальных в делегации. Даже старый чванливый маг в итоге к нему прислушался.
Как выяснилось – возможно, и зря. Возможно, сейчас им было бы проще с более чёткими представлениями о Повелителе. Он, в конце концов, жил не так уж давно – около двадцати лет назад. Он ещё не мог превратиться в легенду.
Или всё-таки мог?..
– Я уже говорил тебе, что да, – сказал Лис, и его голос преисполнился той особой бархатной хрипотцы, которая появлялась в нём, когда дело касалось чего-то действительно значимого. Лис смотрел на паруса, туго надувшиеся от ветра. – Я был ещё детёнышем, когда он приплыл в наши земли и сделал то, что должен был. Но мои сородичи рассказали мне кое-что… Повелитель Хаоса закрыл прореху, которая образовалась в материи Обетованного. Магическую прореху. И заодно изгнал главных врагов всех нас – тех, чьё имя даже драконы остерегаются произносить.
Шун-Ди ощутил странную щекотку внутри. Не в духе Лиса было говорить о ком-либо с таким почтением, приправленным страхом. Он с одинаковым задором презирал и Светлейший Совет, и королей с материка – не было для него власти, кроме лесов, ветра да тока крови в жилах добычи. Ну, может быть, ещё музыки… Кем же были эти «главные враги»? И кем был Повелитель Хаоса?
Волшебником из Ти’арга, как пояснил Лис. Шун-Ди знал мало волшебников – и те, кого он знал, были заносчивыми, неприятными типами, помешанными на зельях и амулетах. В его лавках они скупали благовонные масла и смягчающие мази для кожи с не меньшей страстью, чем пожилые супруги вельмож и шайхов. И обожали строить из себя мудрецов, которым ведомы все тайны мира. Едва ли Повелитель Хаоса был таким.
Ведь Лис вбил себе в голову, что они обязаны