Степень взаимодействия. Дмитрий Янковский
не то что человеческим чувствам, но и самым чутким приборам.
Она воспринимала первичную информацию Мироздания в виде сложнейшего многомерного штрих-кода. При этом воображение рисовало нечто вроде пересекающихся в разных направлениях серебристых струн, концы которых терялись в безднах бесконечности. Эти струны густо пронизывали тьму остального пространства, и несли информацию о свойствах всех окружающих объектов, обо всех причинно-следственных связях между событиями. Каждая группа струн словно описывала закон, по которому объект взаимодействует с окружающим миром. Но эти законы сущность умела не только читать, но и менять в широких пределах, в рамках занимаемой локации.
После удара шокером сущность изменила группу струн, описывающих взаимодействия сердца противника с мозгом. И оперативник рухнул, как подкошенный, пуская с губ пену.
Вмешавшись в сознание другого оперативника, сущность заставила его сначала пристрелить товарища, а затем застрелиться самому. Это было просто. Как переписывать компьютерный код. Просто двигаешь струны, отвечающие за те или иные модули информации. И даже мертвые, с еще не остывшими нервными клетками, легко поднимались и двигались, подобно чудовищным куклам.
Ворвавшиеся агенты не обратили внимания на мертвых, и двое из них были убиты зомбированным трупом. Штурмовики догадались расстреливать оживших мертвецов в головы, но забыли пристрелить своих, только что убитых, товарищей. Началась подлинная бойня, где любой мертвец превращался в бойца, с каждым ударом или выстрелом увеличивая число союзников. В итоге группы, посланные на штурм с разных сторон здания, сражались друг с другом.
Вскоре все стихло. Темная сущность внутри Кроссмана чуть отступила, дав волю разуму. У Кроссмана возникло желание забиться в любую комнатку, в любую щель, спрятаться, вжаться. Что он и сделал, найдя подсобку с вениками, щетками и ведрами. Струны все еще были видны, но обычным человеческим умом Кроссман не мог понять, что с ними делать. Информация, записанная ими, была слишком сложна, на ее анализ не хватало обычных вычислительных способностей мозга.
Ясно было лишь то, что его ищут. Всюду сновали вооруженные люди, выбивали двери ногами, шарили в темноте тугими лучами тактических фонарей. Сущность, вяло манипулируя струнами, отводила внимание бойцов от крохотной каморки, в которой сгорбился и дрожал от страха Кроссман.
Струны, струны… Лавина информации хлынула в мозг Кроссмана, и разум отшатнулся от этого свирепого потока в глубины личности, всецело уступив место сущности. Единственное, что запомнилось – образ африканской саванны, джип, приткнувшийся у обочины грунтовой дороги, и неподвижные фигуры туристов в нем.
Теперь та же саванна простиралась не в воображении, а в реальности, убегая во все стороны. Ощущение было странным. Будто удалось вытащить в реальность из сна конфету, и съесть ее. Но, к собственному