Письма той, что ждет. Shimi Kun
любовью и заботой. Бабушка… Я протянула руки и поняла, что от неё осталась только голова с растрёпанными, влажными волосами.… Наверное, с криком из меня вырвались последние капли рассудка.
Я шла вперёд, подальше от того места, глаза высохли от слёз, руки устали, но ноги упорно продолжали двигаться. Всё как в тумане, в голове была только одна мысль: «надо уйти как можно дальше». Мне казалось, что рядом кто-то есть, но мне не было страшно, не это волновало меня.
Когда ночь второй раз сменила день, я уткнулась во что-то и остановилась. Подняв глаза на преграду, увидела мужчину с чёрными волосами, свисающими почти до пояса. За ним высилась странная серая громадина. В этот момент на меня накатила усталость за последние несколько дней. Воспоминания ударили под дых так, что я, качнувшись, упала, так и не выпустив из рук свою ношу.
Мне снились сны, странные, смутные, кто-то плакал, кого-то утешали, всё двоилось. Периодически меня выбрасывало из полудрёмы, но неведомая сила, раз за разом отправляла назад в этот нескончаемый бред.
Когда я всё же могла разлепить глаза, то оказалась в совершенно незнакомом месте. Было темно, и лишь маленький магический огонёк еле светился у потолка. Я попыталась встать, но получилось лишь сесть. Кровать предательски громко скрипнула подо мной в звенящей тишине. Безмолвие комнаты давило хуже жерновов, что молят зёрна в муку.
Я опустила взгляд на свои руки, они белыми приведениями светились в темноте и слегка подрагивали, меня бил озноб. В нос ударил запах крови, а из глаз хлынули реки слёз. В тот момент я вспомнила, что произошло. Бабуля.… Перед взором стояли мёртвые, стеклянные глаза, заляпанные кровью. Что мог ребёнок в этой ситуации?
Что я могла сделать тогда? Рыдания не прекращались ни на минуту. За окном шёл дождь, словно оплакивая со мной Бабулю.
– Но-но, малышка, – Послышался голос со стороны, и мои плечи обняла крепкая рука. Подняв глаза, поняла, что уже давно не ночь, это раз, два – в комнате я не одна. Мужчина с лёгкой проседью сидел рядом и пытался меня успокоить. Он ни о чём не спрашивал, но мне это было и не нужно, слова сами собой полились из меня потоком. Больше не помню ничего.
– Покушай, – Просил мужчина в синей мантии, протягивая тарелку бульона и небольшой кусочек хлеба. Но я не хотела есть, вообще ничего не хотелось. Не знаю, сколько дней так продлилось, в глазах всё чаще темнело, и моё сознание проваливалось в спасительную темноту.
Однажды меня разбудили активные толчки в плечо и всхлипы:
– Сирин! Открой глаза, прошу тебя! – это была Кони. Я смотрела на неё и не узнавала, она была будто бы из другой жизни, где бабуля была жива. А девочка продолжала трясти меня и плакать вместе со мной. – Это и вправду ты! Я так переживала, когда узнала, что тебя ещё нет! Но мастер Гриндо сообщил, что нашёл какую-то дикую девчушку перед башней, всю в крови и грязи. Представь, как я удивилась, увидев тебя здесь в таком состоянии!
Девочка