Одиссея городского чуда. История II. Нашествие ангела. Агата Колобанова
просьба: у меня до зарплаты денег почти не осталось… помоги, пожалуйста, вывезти мои вещи на дачу!»
Вот так поворот. Никогда не интересовался личной жизнью Лидии Ангелицкой. А теперь придется поучаствовать.
«Ты уверена на счет Сильвера?»
«Да! Это самый надежный пес на свете, никому его не отдам!»
Надежный, согласен. И очень, очень смышленый. Я помню, что он сделал в тот самый день. Такое не забыть… Но чтобы ради него Лида решилась изменить всю свою жизнь?
Ангелица, как всегда, парит в своем неведомом и непонятном мне мире…
«Я буду свободен вечером, после пяти. Тогда и созвонимся».
Да уж.
Ради собаки… ради старого пса…
Такое мог бы учудить я… собственно, и учудил когда-то… но я их слышу, могу говорить с ними и мы друг друга понимает лучше, чем люди.
Но она? Обычный «глухой» человек?
Это… неразумно, но вызывает уважение. Поэтому отказывать я не стал.
***
Вещей оказалось немало. В основном – книги. Несколько коробок книг. Две сумки с одеждой и обувью и один большой пакет с зимней курткой. Личных вещей явно меньше, чем книг.
Помогая выносить коробки из квартиры, я отчетливо слышал сопение, вздохи и шаги в одной из комнат. Но никто не вышел попрощаться.
Что ж…
Нет у меня права лезть в чужую жизнь и чужую семью. Но в этой квартире, где множество безделушек, тщательно протертых от пыли, стоят на чистеньких салфеточках, покрывающих все горизонтальные поверхности, животным и впрямь не место. Ни животным, ни такому непредсказуемому чуду в облике человека, как сама Лида.
Много, много безделушек… и всего две сумки личных вещей у Лиды. Остальное – книги в пыльных коробках, которые, похоже, давно не открывали.
«Прости, что коробки такие пыльные. Я их только-только с антресолей вытащить успела, не протерла… это папины книги, они так там и лежали после того как папы не стало…»
«Лида, ты не представляешь, что и насколько грязное перевозилось в этой машине. Смахни пыль и тащим», – ответил я.
А что еще ответить?
Эта квартира со всеми бесчисленными салфеточками и статуэточками была похожа не на жилье, а на какой-то музей. И жить в ней было нельзя. Только присутствовать. Как посетитель в музее.
Я забирал оттуда девушку и ее вещи. А казалось мне, что забираю какую-то странную птицу из клетки, настолько тесной, что птица эта так и не научилась летать.
«Мне только до зарплаты продержаться. Обычно я половину маме отдаю, на домашние расходы и еду. Еще четверть уходит на постой коня. А если себе все деньги оставлю, мне хватит и на жизнь и на съемное жилье, думаю, ну, на самое-самое простенькое», – продолжала щебетать странная черноволосая птица Лида, накидывая ветровку поверх своего нелепого свитера.
Мне так и виделась нелепая голенастая черноголовая хохлатая птица, которая вышагивала своими голенастыми лапами, волоча за собой неуклюжие белые крылья, и пела, пела, пела… немного испуганно,