Черное Рождество. Наталья Александрова
на боку ординарца и била его при каждом шаге. Борис почему-то не мог отвести взгляда от этой коробки.
Генерал, стремительно прошагав на середину перрона, оказался против самого центра орловского отряда и яростным, обжигающим горло голосом заговорил:
– Солдаты! Сейчас, когда на крымских перешейках решается судьба России, когда третий корпус бьется там с огромной силой красных, когда дорог каждый штык, каждая шашка, каждый патрон, – сейчас вы находите возможным поднимать мятеж, отрывая меня с фронта, где я необходим, отрывая с того же фронта силы…
Внезапно генерал увидел в строю перед собой знакомое лицо. Выхватив узнанного человека взглядом, как железной рукой, он скомандовал:
– Прапорщик Унгерн! Выйти из строя!
Рыжий коренастый прапорщик, сильно хромая, но стараясь печатать шаг, вышел и остановился перед генералом.
– Прапорщик! Вы были со мной в Кубанском походе, были со мной в первом крымском десанте. Вы когда-нибудь видели, чтобы Слащев прятался от пуль?
– Никак нет! – чистым и радостным голосом выкрикнул Унгерн.
– Вы когда-нибудь видели, чтобы Слащев бросал своих солдат? Видели, чтобы Слащев отделял себя от армии, занимался интригами и мародерством, когда его солдаты проливали кровь?
– Никак нет! – ответил прапорщик еще громче и еще певучее, чем прежде.
– Так почему же сегодня вы с теми, кто не исполняет моих приказов?
Борис почувствовал, что у него на глазах творится черная магия. Слова Слащева не имели почти никакого смысла, но их интонация, горячий голос, которым они произносились, и само лицо молодого генерала так действовали на солдат и офицеров, что им невозможно было не верить. Ордынцев понял, что сейчас сам он готов делать все, что прикажет ему Слащев. То же самое выразил прапорщик Унгерн:
– Я всегда буду с вами, господин генерал! Нас возмутило предательское поведение старших начальников, ужас отступления и эвакуации…
– Вы солдаты, а не гимназистки! – прогремел Слащев, обращаясь уже ко всему орловскому отряду. – Солдат не может копить обиды! Он защищает Родину, исполняет долг и подчиняется командиру! Крым – последняя пядь русской земли, которую мы защищаем! Если вы верите мне, если вы верны присяге, идите на фронт, на Перекоп! Орлова передайте мне, я отдам его под суд, а сами – на фронт!
В рядах орловцев произошло замешательство, и раздался чей-то растерянный голос:
– Господин генерал, Орлов сбежал!
– Вы видите, какого человека хотели поставить над собой? – Слащев говорил, обращаясь к каждому в отряде. Голос его стал мягче и доверительнее, и от этого еще увеличился его магнетизм. – Орлов – неудачник, не подвинувшийся за время войны выше капитана, но с самомнением и самолюбием наполеоновским. Я понимаю ваши чувства. Вас предавали многократно, но вы солдаты, и вы должны быть выше этого. Еще раз повторяю: никому из вас не будет предъявлено каких-то обвинений, вы были обмануты Орловым и его присными. Вернитесь в строй, исполняйте