Песни в пустоту. Илья Зинин
не вмешиваться. Мне было уже тридцать пять, я просто не имел на это права – я позволил им существовать так, как они знают и умеют в свои двадцать. Я всегда был очень легким в общении человеком. Но, если я вижу, что меня много, я отойду – пускай молодые люди играют в свою игру. В “Там-Таме” меня все любили, я был всегда окружен большим числом людей, у нас была команда, мы там готовили еду, жили – ну, такая коммуна. Но я при этом прекрасно знал, что, если я уходил, всем было гораздо лучше. У всех было по своей комнате. Огромное здание было, двухэтажное, со своей кухней, с переходами-переборами, человек двадцать там жило, многие независимо друг от друга. Но, когда я приезжал в дни концертов, все так – чик! – вылезали из нор, происходили какие-то процессы, начинались выступления, приходило по три-четыре сотни человек.
Леонид Новиков
Вход всегда стоил пять рублей. Как-то раз, когда Гаккель поехал с “Химерой” в Германию, эти подлецы сделали десять, но, как только Сева вернулся, снова стало пять. Какие-то афишки и флаера были, но по большому счету все это не рекламировалось. Я всегда ходил, не зная и не подозревая, что вообще будет играть. И я не помню концертов, где бы я скучал. Отбор групп проходил так. “Можно у вас поиграть?” – “Можно. Все что угодно, только не треш и не песни у костра”. Для этой тусовки слово “рок-клуб” было такой могильной плитой.
Михаил Борзыкин
Атмосфера в “Там-Таме” была максимально подпольной, играли какие-то панковские группы. Звук был не очень. В фойе шаталась масса пьяного и обдолбанного народа, кто-то блевал в туалете. Словом, обычный такой набор. Шприцы какие-то валялись. С другой стороны, я с уважением относился к Севе Гаккелю как к человеку, отдавшему себя на заклание андеграунду. То, что вообще этот клуб существовал, для меня было большим удивлением. Как это было возможно, я не понимаю. Все-таки должна была проявлять себя милиция, да и капитализация творчества уже тоже вовсю шла. А тут был клуб, который финансово ничего не приносил, в нем не было ни кабака, ни стриптиза, и он тем не менее как-то существовал. И долго продержался, невзирая на это.
Сергей Богданов
Все это было просто – Гаккель ведь сам из хиппи, так что у них там был просто сквот. Да и народ там был не особо буйный, но так как все это было под общежитием милиции, то не редкость была, что менты спускались после каких-нибудь неудачных вечерних смен и отоваривали всех, кто там находился. Просто стучались в дверку, добрые хиппи открывали, и им в жало там насовывали. Но потом Севе удалось закорешиться с двумя более-менее вменяемыми полицаями, и так они всю жизнь и провели в “Там-Таме” – сидели на входе и спали.
Видимо, благодаря своей непостижимости (панк-клуб, расположенный под милицейским общежитием и возглавляемый бывшим виолончелистом “Аквариума”, – абсолютный, если вдуматься, оксюморон) “Там-Там” быстро превратился в миф – а миф, в свою очередь, стал менять реальность. Сюда ехали из Москвы, провинции и Украины, чтобы посмотреть, как такое бывает, и показать себя; в некотором