Соколиная охота. Наталья Александрова
и хлопал в ладоши, ехидно посматривая на стонущих и пытающихся подняться «быков». – Большое вам спасибо, Василий Васильевич, вы очень убедительно показали моим пижонам две вещи. Во-первых, что нельзя недооценивать противника, делая выводы по его внешнему виду, и, во-вторых, что нужно тренироваться каждый день. Я бы вас, любезный, пригласил к себе инструктором по рукопашному бою, да боюсь, что вам некогда. Ресторан много времени отнимает. А если мы здесь устроим беспорядок, столы поломаем, посуду перебьем… чисто случайно, конечно, то времени потребуется еще больше. Я очень уважаю ваш молодой не по возрасту задор и вашу восточную невозмутимость, но вы же понимаете, что против лома нет приема и если мы сильно рассердимся, то никакое ваше кун-фу не поможет. А что касается этого Гены Шурупа, то вы его совершенно правильно охарактеризовали: Гена не «крыша», а крыса, причем крыса мелкая.
Китаец стоял все в той же позе полного смирения.
Толстый «бык» наконец поднялся на ноги и снова двинулся на Василия Васильевича, но брюнет одернул его, прикрикнув:
– Вовчик, незачем дважды наступать на одни и те же грабли! Дай нам поговорить с нашим китайским другом.
– Дух! – повернулся Вовчик к старшему. – Разреши, я ему набью морду косоглазую! У меня на него душа горит!
– Успокойся, Вовчик, я тебе ясно сказал! И ничего ты ему не набьешь, старик сделает тебя в одни ворота, угомонись!
Вовчик неохотно отошел в сторону, а кавказец осторожно приблизился к хозяину ресторана и продолжил:
– Отец, мы на вас не в обиде, только я попрошу: расскажите, что за человек встречался вчера с нашим покойным боссом.
– Это – толстая, жилная, челная? – осведомился китаец.
– Отец, ну зачем вы так неуважительно… о покойнике, – ухмыльнулся Дух. – Ну, скажем так: наш покойный босс действительно был человек дородный, брюнет, как и мы с вами… короче, нас очень интересует, с кем он здесь встречался.
– Он зе васа хозяина, – невозмутимо проговорил китаец, – лазве он вам не говолил, с кем встлечается?
– Он хозяин, а не сявка, с чего бы ему все рассказывать? Ты вон девчонкам своим, – Дух мотнул головой на официанток, испуганно жмущихся к стене, – много рассказываешь? А он большой человек был, не чета тебе!
– Я плохо их видел, – китаец опять сжался и сгорбился, всячески подчеркивая свою немощь и ничтожность, – вот Лалиса их холосо видела, у Лалисы глаза холосые, память холосая. Лалиса, ласскажи господину, сто видела.
Лариса кивнула, послушно отделилась от стены и заговорила:
– Ну, видела я его… пришел пораньше вашего хозяина, попросил минералки, заказывать больше ничего не стал, сказал: «Друга жду. Друг придет – тогда и закажем…» – а когда пришел этот, хозяин-то ваш, тоже ничего не заказали, так что, кроме битой посуды и неприятностей, ничего от них…
– Мадам, – прервал Ларису кавказец, – нас не интересуют ваши убытки и ваше разбитое сердце. Нас интересует, как он выглядел, что говорил…
– Ну как выглядел? Хорошо