Ричард Длинные Руки – император. Гай Юлий Орловский
что прислушиваются жадно, не отразилось неприятия, напротив – полное одобрение.
– Граф, – сказал я зло, – вот самое что ни есть время!.. Вы бы еще и пир по этому случаю! А то и вовсе бал. С этими, как их… уже и забыл! У которых эти самые… здесь и здесь. И которые весьма.
– Это после победы, – сказал он деловито. – А пока ввиду военного времени, когда все для победы, ни у кого даже мысли не возникнет что-то сказать против. Сейчас все силы должны быть в одном кулаке. Простите за грубость, но ваш подходит больше всего для такой недоброй роли.
Норберт, уже в седле, развернул коня в сторону чудовищной красной горы.
Я прокричал вслед:
– Проследите, чтобы со стороны Маркуса ничто не указывало на тропы, по которым уходим!
Он красиво и лихо умчался, даже такие суровые и неулыбчивые превращаются в подростков, когда под ними горячие сильные кони, а я подумал, глядя вслед, что мой приказ хорош и умен, если имеешь дело с людьми, но кто знает, что оттуда выйдет. Может быть, бронированные тараканы размером с сарай? Или динозавры в скафандрах из нейтрида?
Сигизмунд сказал торопливо:
– Антихристовцы наверняка сперва в Штайнфурт или Воссу. Или их лучше звать маркузейцами?
Тамплиер прорычал:
– Просто тварями. Этими тварями!
– В Штайнфурт, – уточнил Альбрехт. – Тот ближе. И чуть крупнее.
– Знаете ли, – сказал я сварливо, – это не значит, что наше местопребывание не нужно скрывать. За нарушение маскировки будем весьма карать. А пока, сэр Альбрехт, распорядитесь насчет маскировки и сокрытия наших следов. Ни одна душа не должна знать, где мы скрываемся, хотя, конечно, такое невозможно, но все равно желательно.
– Ничего не понял, – ответил Альбрехт, – но, как догадываюсь, вы хотели сказать, что, простите, ваше почти императорское величество, часовых стоит распределить на больших расстояниях один от другого?
– Вы прямо мысли мои не читаете, – ответил я. – Полагаете, если их даже заметят, то не обратят внимания.
– Сразу хватаете идею, – сказал он с одобрением. – А то иногда смотрю на вас и думаю…
– Граф, – сказал я предостерегающе, – я вам подумаю, я подумаю! Сейчас не думать надо, ибо! Но идея, да. И вообще. Эти звездные твари в первую очередь бросятся в места большого скопления народа, тут вы случайно угадали.
– У меня бывает только случайно, – ответил он смиренно, – а вот у вас…
Я поднялся в седло арбогастра, Бобик уже скачет рядом, рыцари поспешно вскакивают на коней.
– После этой великой войны, – крикнул я громко, – многое изменим, но сейчас объявляю всеобщее Великое Перемирие! Перед лицом самого опасного в истории мироздания врага, неведомых существ с Багровой Звезды, призываю на страшный бой с врагом всех-всех: эльфов, гномов, троллей, огров, гарпий, всех чудовищ и любых противников, с которыми велись войны!.. На время Великого Испытания нет колдунов, инквизиторов, магов и паладинов – все просто люди, даже если они не люди, все мы защищаем наш общий мир!..
Альбрехт добавил уже негромким голосом, что прозвучал