«Спартак». Хроники возрождения». Книга первая. 1976 год. Катастрофа. Олег Медведев
в нем всякие исключения…
На особом положении в этом плане, безусловно, были армейские и динамовские команды. Борис Андреевич Аркадьев вспоминал, как собирал когда-то по крупицам после войны легендарную «команду лейтенантов»: «…Команда была средненькая. Если она и представляла собой что-то, то только потому, что в ней играл Федотов. Несмотря на громкие имена, команда нуждалась в доукомплектовании… Ныркова и Петрова нашел в армейских командах Группы советских войск в Германии, Башашкина —в Тбилисском армейском клубе, Соловьева и Водягина – в Институте физкультуры. Заметьте, никто из них не пришел в команду сложившимся мастером. Я вообще не пользовался приглашенными, готовыми мастерами. И из „Металлурга“ я когда-то ушел только потому, что команду нещадно „грабили“. Вспомните: Федотов, Капелькин, Бесков появились ведь у меня в „Металлурге“…»67.
Наследники Аркадьева оказались не столь щепетильны. Практика армейского призыва в советский футбол пришла, причем с высочайшего соизволения, в начале 60-х. Как свидетельствовал Валентин Бубукин: «Сезон 1961 года я провел в ЦСКА. Тогда насильственный призыв в армейский клуб еще не практиковался, а переходы вообще были запрещены. <…> Исключение составляет пятьдесят четвертый год, когда восстанавливали реабилитированный ЦДСА. Тогда многие футболисты пришли по собственному желанию, невзирая на мнение клубного руководства. Но после чемпионата Европы Хрущев спросил министра обороны Гречко:
– Что ж это, армия у нас такая сильная, а футбольная команда у тебя слабая?
Гречко ответил, что не может насильно тащить игроков. И Никита Сергеевич дал ему добро, разрешил брать любого, кто изъявит желание служить в Вооруженных Силах. После этого и стали использовать призыв в Вооруженные Силы как средство для усиления ЦСКА. А какое там желание, если в Конституции написано, что защита Родины – обязанность каждого гражданина. Не желаешь играть в футбол – будешь два года рыть окопы в вечной мерзлоте…»68.
О том, как добивались «изъявления желания» послужить Родине уже в 80-е, вспоминал Алексей Прудников: «В девять утра приходят домой. У меня еще волосы длинные были. „Прудников? Вы арестованы. Можете взять зубную щетку“. А я не пойму, в чем дело – я учусь на дневном отделении в Малаховке. Выхожу на улицу, сажают в черный воронок. Два солдата с одной стороны, два – с другой. Проезжаем на Сокольниках парикмахерскую „Чародейка“. Меня туда заводят: „Ну чего, под Котовского?“. Везут в военкомат. Две бумажки лежат – „просьба перевести на заочное отделение“ и „хочу служить в войсках Советской Армии“. Посадили меня подписывать и оставили одного. Я взял и убежал через окно. Позвонил Бескову. Он мне: „Три дня тебя нету. Спрячься“. Залег у знакомых пацанов. Проходит время. Я уже играю в московском „Динамо“. Прихожу в воинскую часть расписаться в ведомости (мы же относились к внутренним войскам). Смотрю – а там тот офицер, который меня в военкомат привез. Фамилия Зозулин, кажется. Оказалось, его уволили
Александр Горбунов «Борис Аркадьев». Издательство «Физкультура и спорт», Москва, 1990 г.
Валентин Бубукин «Вечнозеленое поле жизни». Издательский дом «Стратегия», 2003 г.