Дело о пяти сольдо. Олег Волков
ими управляет. Все персонажи, места, события, происходящие в романе вполне реальные, лишь с некоторой долей вымышленности. И этот роман является некоторым продолжением той истории, которую мастерски когда-то переделал А. Н. Толстой, отбросивший попытку перевода сказки о Пиноккио (или не захотевший). Так почему бы и нам в прошествии времени не придумать продолжение этой занимательной истории уже в нашей современной жизни.
Глава I.
Часть 1. А был ли мальчик?
Где-то в Гималаях, а может в горах Гиндукуша, точно не помню, потому что был выпимши, но довольно чётко видел лёд, скалы, ещё горные галки летали над этими самыми скалами, нет даже просто висели, есть кафе. Называлось оно тогда «Голубая Фея», если не переименовали… Там работала баба Мила, полная такая, волосы у неё какого-то лилово-сиреневого цвета, как у большинства старушек, которые красят волосы. Ассортимент не богатый, как и везде в провинции. В основном он состоит из пирожков с сосиской, долек лимона и конфет. Если клиент свой, то можно кроме чая, чего и покрепче, а если чужой, то нет. Вдруг проверка нагрянет. Лицензию на спиртное ещё по-видимому не сделала.
Для чего эта тётя Мила в моем романе пока самому непонятно, но она обязательно появится позже.
Эти документы были найдены в начале Миллениума одним студентом – историком из Дании, писавшем диплом на тему «Катаро-альбигойская ересь и отношение к ней римской католической церкви» в библиотеке Ватикана. Он случайно наткнулся на эти документы в архиве и, заинтересовавшись происхождением, а также, смутно догадываясь об истинных событиях в них упоминавшихся, тайком сфотографировал их на мобильный телефон, а может просто украл, и решил продолжить исследования после получения степени магистра.
Внезапная смерть бедняги позволила этим документам стать достоянием общественности, но так как труд его готовился для научной статьи, коллеги историка интерпретировали его достаточно своеобразно, благодаря оригинальности мышления. Многие документы были изъяты в ходе следствия и затерялись на полках виде вещественных доказательств, а многие знают, как тяжело достать интересующий вас документ из такого места, как хранилище вещественных доказательств отдела полиции Датского Королевства.
Вообще об этом убийстве, а этот случай был зафиксирован в полицейских протоколах как убийство написали довольно скупо. Но в протоколах экспертизы были найдены следы от удара деревянным предметом. В ране были найдены следы древесины, что не характерно для булыжной мостовой. Мы упоминаем о нём только из-за того, что оно имеет отношение к нашей истории. С чего бы это писать подробно об убийстве какого-то историка, который был найден на улице с проломленным черепом. Конечно полиция не нашла признаков насильственной смерти и констатировала смерть, вызванную падением с высоты собственного роста. Из такой истории даже рассказа не выйдет. Следствие по делу шло, но результатов не было, и, по всей видимости, это дело должно было лечь на полку, пополнив ряды нераскрытых преступлений.
Правда, один журналист из местной копенгагенской газеты отдела уголовной хроники и происшествий заинтересовался этой историей, а больше всего не самим фактом убийства, а некоей связью между сказочными персонажами и историческими документами. Он сам провёл своё расследование, а затем обобщил в своей статье. Статья вышла в местной газете, затем её перепечатали коллеги из общеевропейских новостей и уже после всех переписываний, изрядно урезанная, она привлекла внимание одного молодого кинорежиссёра, недавно закончившего Институт кинематографии им. Герасимова (ВГИК), пробавляющегося случайными заработками, и тяготившегося отсутствием темы для сценария своего будущего эпохального фильма. Дипломный проект он также не снял, короче фильмов у него ещё не было. Но зато идей хоть отбавляй. И ещё небольшая ремарка – как и все студенты ВГИКа (или почти все) он мечтал уехать из России куда-нибудь в Европу, а лучше в Голливуд. Звали этого режиссёра Иван и жил он в Казани. Точнее прописан был в Казани, а жил в Москве и снимал комнату в дореволюционной коммуналке на Садово-Кудринской, пополам со своей девушкой. Она находилась в глуши проходных дворов, случайно уцелевших после постоянной реконструкции столицы. С широкой лестницей, высокими потолками и даже решетчатым лифтом, закрывавшимся вручную двустворчатой дверью. Звонить ему надо было три раза. Собственно, коммуналка принадлежала его тётке, но он время от времени ей платил, когда удавалось подшабашить. По национальности он был русским, но, как и у всех в России, были него в родственниках и татары, и чуваши, и даже евреи. Родился он в Саратове, потом переезды, комсомольские стройки родителей. И каким-то тайным образом, о чем бабушка тщательно умалчивала, очутились в Казани, а там и до Москвы недалеко, особенно когда у тебя там близкие родственники, например, одинокая тётка.
Как эта история достигла его ушей – непонятно. Скорее всего он вычитал её в Интернете. Видимо статью выложили совершенно по другим соображениям, скорее, как «10 загадочных убийств» или «Происшествия в Единой Европе». Но Ивану история понравилась, и он захотел написать сценарий эдакого триллера с элементами эротики, и продать в Голливуд (на меньшее предложение он бы тогда не согласился).