Созвездие Кита. Орбиты. Сборник стихов
разные удары,
Мы справимся со всем, как ни крути,
Но только ты с твоим волшебным даром,
Любимая навек, не уходи.
За виноградными гроздьями
Виноградные гроздья ажурные,
Молчаливо повисшие гроздья,
Над скамьёй деревянной, над урной,
Над неверящим лепетом «Бросьте»,
Над свиданьями в белой беседке,
Над Отелло и Дездемоной,
Королька приютившей веткой,
Над стаканом с водою лимонной,
Над типичной старинною драмой,
Над типичною чеховской пьесой
Виноградные лозы упрямо
Наклонились угодливым бесом,
Оплели занавеской колючей
Уходящую в пламя эпоху,
Закрывая голодные тучи,
Приближая вакхический хохот.
Родные
Родные бывают не только по крови,
Бывают родные по крою, по крову,
Как сердце родное утешить уловят,
Укроют хоть пледом, хоть шкурой тигровой,
И ласковым словом, и тихим напевом,
Настолько родным, что куда уж роднее –
Хоть слева направо, хоть справа налево
Следы пролагаешь – надеждою реют.
Идут осторожно, не давят на пятки,
Без слежки и спешки – и без передышки,
Идут по траве и идут по брусчатке,
Их труд – часто тих, никогда не мартышкин.
Приняв недостатки, прощают излишки,
Но всё ж поправляя и делом, и словом,
А если и машут, как хвостиком мышки,
То чтобы златое извлечь из простого.
Родные бывают не только по крови –
Такие бывают, что, кровь проливая,
О них вспоминаешь с особой любовью,
И внутрь вливается сила живая.
Родные с тобой до скончания века,
А с ними и память, и время бескрайны,
Родные – родник и рудник человека,
Открытая книга, великая тайна!
Маня Кармен
Машинист, погоди жать на кнопку закрытия автодверей.
Я бегу и надеюсь, что въедливый мир, наконец, подобрел,
Даже если никто не просил и не просит об этом так сильно, как я.
Я надеюсь, что я ошибался, считая мой мир минным полем,
Полигоном из боли, гигантской, крикливой, неслыханной боли,
Колтуном из оскалов, оправданной злобы, благого вранья.
Я и вправду хочу завязать. И узлы, и тугие бинты
На словах, кровото́чащих слишком упрямо от этой вражды
Между мной и всем тем, что когда-нибудь родилось.
Я и вправду несусь на платформу, спеша лишь увериться в том,
Что враждебная пустошь из лиц, голосов и бетона – мой дом,
И твои незакрытые двери – пожалуй, последний незагнанный гвоздь
В эту крышку дежурного пожелания доброго дня.
Машинист, погоди уезжать, только чуть не дождавшись меня,
Дай мне шанс, дай и мне его, и моим бестолковым ногам.
Я уже пропустил очень много похожих на твой поездов,
Уповая на то, что пешком-де удобнее