Белая Богиня. Алла Боголепова
думала: «Я нашла его, или, может, он нашел меня! Как бы там ни было, это мой город».
И дело не в солнечных лучах, что пробивались сквозь вытертый бархат неплотно сдвинутых портьер. И не в том, что с балкона, опоясывающего маленькую квартирку на верхнем этаже двухсотлетнего дома, открывался вид на половину Лиссабона. «Лучшую половину», – уточняла Дина.
Дело вообще не в красоте, которая поначалу сбивает с ног, но, в конце концов, становится привычной, как любой шедевр или любое уродство, если видишь их каждый день. Просто здесь, в Португалии, оказался дом, которого у Анны никогда раньше не было.
Здесь у нее появились друзья – двое. А если считать Жирного Жо и сеньора Паулу, то, пожалуй, четверо.
В грязной закусочной Жирного Жо Анна обедала дважды в неделю, а сеньор Паулу был известен как респектабельный владелец похоронной конторы, на услуги которого она не могла бы рассчитывать в любом случае. Потому что, и он сказал это с глубочайшим сожалением, хоронить человека, даже даму, даже столь уважаемую и привлекательную, однако неместную и не католичку, он просто не возьмется: «Это, дорогая сеньора, находится за пределами моей компетенции».
Присутствующая при разговоре сеньора Мафалда, девяностолетняя хозяйка двух канареек и невообразимо жирного кота, чьей мечтой было сожрать заполошных птиц, обругала похоронщика невежливым мальчишкой. И то верно, ему всего-то шестьдесят пять.
– Ты хотела жить в Морарии? – хохотала Дина. – Ну, так ты и живешь в Морарии.
Старинный район на склоне Замкового Холма, сохранивший в своем названии мавританское прошлое города, стал Анне родным домом. С той самой ночи, когда ее, насмерть перепуганную, замерзшую и голодную, подобрала у церкви Носса Сеньора да Сауде высокая светлоглазая женщина. Дина, португалка, говорящая по-русски, бывшая студентка МГУ, алфасинья и лучший в мире друг.
И вот теперь Анна собиралась вывалить на лучшего друга то, в чем не могла разобраться сама. Будто у Дины нет своих проблем. Будто она мало сделала, чтобы Анна чувствовала себя счастливой.
– Мне просто немного грустно, вот и все. Наверное, оттого, что ноябрь, и новости ужасные, и у нас опять «чрезвычайное положение»… Печально жить в мире, который задолбался, понимаешь? Дело совсем не во мне. Сейчас у всех так.
Отчасти она сказала правду, но Дина помотала головой.
– Думаю, тебе нужна работа.
– Чего? – растерялась Анна.
Дина отвинтила крышку термоса и разлила по бумажным стаканчикам крепкий черный чай – превосходный крупнолистовой «цейлон», который покупала в специальном магазине на площади Россио. Магазин считался «историческим»: каких-то десять лет назад на нем висела нетолерантная вывеска «Колониальные товары». Хозяин, похоже, до сих пор не понял, почему ее пришлось убрать: «Как же люди поймут, что здесь кофе из Бразилии, а чай из Индии?»
– Работа, говорю. Нормальный человек не может жить в вечных каникулах. Вот ты просыпаешься каждый день и что делаешь?
– Иду с тобой завтракать, – пробормотала Анна. – Я же за углом