Миссия. Елена Минькина
и посадить на домашнее обучение. С ней начал работать доктор по имени Джейсон, посещать которого она должна была каждую неделю. Каждый раз доктор задавал одни и те же вопросы: «Как ты сегодня спала? Тебе все еще снятся кошмары? У меня кое-что от этого есть. А таблетки от эпилепсии ты пьешь? Не можешь уснуть? Давай увеличим дозу…»
От всех этих пилюль Эмили ходила сонной, еле передвигала ноги. Она стала тайком смывать их в унитаз. Врала доктору, что хорошо спит, в то время как просыпалась каждую ночь от своего крика, потому что ей снился один и тот же сон: страшное чудовище преследовало ее в лесу. Она убегала, но чудовище было сильней ее. Когда оно хватало ее за шею своими холодными и скользкими лапами, девочка просыпалась от собственного крика.
– Тебе снится чудовище? – спрашивал доктор, потому что однажды Эмили имела неосторожность рассказать о своем сне.
– Нет, я вообще не вижу никаких снов, – врала она.
Доктор Джейсон что-то мычал себе под нос, стучал ручкой по столу и что-то записывал. Ее медицинская карта распухла и стала похожа на книгу.
– Надеюсь, ты говоришь мне правду, – он сверлил Эмили своими умными проницательными глазами.
– Конечно, доктор, я говорю правду, – кивала девочка.
Она скользила взглядом по развешанным на стенах дипломам, свидетельствующим о его профессионализме и компетенции в психологии и психиатрии, и понимала, что доктор не верит ей.
Он отложил ручку и внимательно посмотрел на девочку.
– Хочешь сказать, за всю неделю тебе ни разу не приснился этот сон?
– Ну, может, один раз, – чтобы окончательно не опозориться, призналась она.
Она не призналась доктору, что таблетки не помогают. После ночного кошмара сердце пыталось выскочить из груди, а все внутренности словно скручивались в тугой узел. Доктор постоянно пытался говорить с девочкой об этом сне. Они обсуждали его сотни раз. Видимо он пытался найти связь между приступами эпилепсии, сном и ее подсознанием, чтобы найти ключ к разгадке, которая вылечит Эмили.
Миссис Клер сетовала, что занятия с доктором обходятся очень дорого, однако продолжала водить Эмили к психиатру.
Дом приемных родителей располагался на границе коттеджного поселка и леса. И поблизости в это время не оказалось ни одного сверстника Эмили. Но, похоже, девочке это и не было нужно. Она уже привыкла к одиночеству и это ее ничуть не обескураживало.
– Мне нравится гулять и рассматривать цветы, растения… и я обожаю кошек, – говорила она миссис Клер. – А ты, мама, кошек любишь? – Девочка намекала на возможность завести котенка.
– Нет, – строго отвечала миссис Клер, – этой гадости у меня дома не будет!
– И собачек не любишь?! – не унималась Эмили.
– Я тебе уже сто раз говорила: я любую живность терпеть не могу! Ты жуткий, несносный ребенок!
Эмили тяжело было находиться в доме, и она старалась использовать для прогулок каждую свободную минутку. В такие дни она набирала полный