Хроники Великого Карантина. Алексей Вишневецкий
Берегу, когда внезапно в субботу вечером, 14 марта, премьер-министр Эдуард Филипп объявил о введении жестких ограничительных мер в связи с распространением коронавируса. При этом, правда, на следующий день по всей стране прошли муниципальные выборы. В этом сходство власти в любой стране: ей абсолютно наплевать на своих граждан, она решает только свои проблемы. Если бы французское руководство было уверено в том, что коронавирус столь опасен, как о нем рассказывается в легендах, то, безусловно, отменило бы муниципальные выборы. В этом плане, кстати, наш Президент поступил честнее: он уже перенес голосование по поправкам в Конституцию.
После выборного воскресенья французские начальники уже с понедельника, 17 марта, ввели ограничения на передвижение граждан. Перед тем, как выйти из дома, каждый француз должен был распечатать на принтере и заполнить некую «филькину грамоту», где указать, куда он идет и зачем. Например, я такой-то такой-то, иду в буланжерию за хлебом, дата, подпись. Теперь к этому добавили еще и необходимость указывать время. Поэтому французы, когда идут куда-нибудь, берут с собой эту бумажку и ту же ручку, а, завидев ментов, проставляют время.
Надо сказать, что первые дни полицейские вели себя весьма лояльно и, в основном, разъясняли гражданам порядок их действий. Меня вообще ни разу не спросили, куда я иду и зачем. Некоторых, я видел, останавливали, беседовали, и люди шли дальше. Теперь, говорят, штрафуют почем зря, пополняют казну, но я уже давно дома, в Москве.
Бесславные результаты карантина
Полную бессмысленность жесткого карантина прекрасно демонстрируют даже официальные цифры.
Итак, внимание!
На 15 марта (день введения карантина) во Франции было зарегистрировано 5.400 человек, зараженных коронавирусом.
На 29 марта, то есть, через 2 недели – 37.575. Цифра возросла семикратно.
Рассуждения типа, а вот, что бы было, если бы не ввели бы, то бы, могло бы быть больше бы-бы-бы, – вообще не рассматриваются. Это из области фантазий.
Любая сезонная инфекция распространяется быстро, и никакие барьеры ее не остановят. Лукавые цифры, которые, якобы, говорят о некоей особой опасности COVID-19, не подтверждаются ничем, кроме ловко составленных отчетов. Когда в число, увы, умерших от разных хронических заболеваний записывают всех, у кого был обнаружен коронавирус. А число зараженных представляют тождественным числу диагностированных.
Поясню. Нам говорят: число заболевших во Франции – 37.575. Это не число заболевших. Это число тех, у кого определили коронавирус. И из них 2.314 – скончались. Причем, от разных болезней. Но когда две цифры ставятся рядом без пояснений – 37.575 и 2.314 – создается ощущение, что вирус действительно очень опасный.
На само же деле, количество заболевших не известно никому. Одни перенесли и переносят инфекцию без симптомов, другие не обращаются к врачам, третьи из-за драконовских мер просто боятся показать, что у них кашель и тоже сидят дома, чтоб не угодить за решетку с карантином. Таких заболевших в одной Франции может быть и 300 тысяч, и 3 миллиона, и 30 миллионов. А в этом случае можно предположить, что