Интро. Элен Рейв
я могла бы прямо сейчас пойти в полицию, написать заявление, сделать экспертизу о недавнем половом акте. Уверена, на мне даже сейчас осталось достаточное количество ДНК этого выродка. Однако…
Какой в этом смысл?
Ему ничего не будет, а только себе сделаю хуже. Хотя куда уж ещё хуже-то?
И ту же к диалогу с самой собой подключается внутренний голос, заботливо напоминая:
«Всегда может быть ЕЩЁ ХУЖЕ…»
Истина.
Ему всё сойдёт с рук… Многое уже сходило. О таких вещах не рассказывают с будничной простотой, как о чём-то нормальном, но это и не мешает им быть достоянием общественности. Все в этом городе прекрасно знают, кто такой Яр Никольский. А если не все, то этим вторым очень быстро и популярно объяснят, когда придёт время. И оно придёт. Всегда приходит.
Глава вторая
Андрей (1)
1
– Как это ты не в курсе, Михалыч? – изображаю предельное возмущение, хотя на самом деле мне глубоко насрать. – У тебя девка на работу не вышла, а ты даже не поинтересовался что с ней?
– Да понятно, что… – бухтит едва слышно, стоя ко мне спиной и усиленно что-то ища на полках дизайнерской этажерки.
– Чего?! Я тебя не слышу.
– Понятно, говорю, что с ней, – наконец, прекращает симуляцию поисков, разворачивается, держа в толстых пальцах-сардельках бутылку дорогого коньяка. Улыбается во все тридцать два зуба, большая часть которых золотые.
Съездить бы по этим зубам как следует…
– Наверняка, Яр отодрал её во все щели так, что она теперь и с постели подняться не может. – Ставит передо мной на стол два пузатых бокала, наполняет каждый наполовину. – Или забухала на радостях. Наверняка бабок нормально отхватила…
Приподнимаюсь в мягком кожаном кресле, чуть наклоняюсь вперёд, чтобы взять бокал, затем снова откидываюсь на спинку.
– Ты ж сказал, что она заболела.
– Ну да, – кивает Михалыч, но сесть на своё «рабочее» место не осмеливается. На физическом уровне чувствую, как у падлы очко сжимает. Ссыт.
И правильно делает.
– Ой, чё-то ты мне заливаешь, Михалыч.
– Да не, Зима! Стал бы я из-за манды какой врать. Всё как есть говорю. Сказала, что заболела… но кто их поймёт – этих мокрощелок. Они и пиздеть горазды. Вечно на шею мне взобраться пытаются. Ни хрена не работают…
– Тебе-то взберёшься, – хмыкаю.
Михалыч оценивает иронию, тоже хмыкает, затем выпивает и всё-таки садится в большое компьютерное кожаное кресло.
– Ярослав Викторович хочет видеть её сегодня.
– Что? Понравилась? – и лыбится. Паскудно так, что снова хочется съездить ему по харе.
– Ты бы это… пиздел поменьше, – с удовольствием наблюдаю, как меняется выражение его лица. – А то и этих зубов лишишься.
– Прости, Зима. Заработался.
– Вот и работай. И девке этой… позвони.
– Так звонил уже! Говорит, херово ей – тошнит и все дела. Да и по голосу слышно было, что не вывезет сегодня.
Прищуриваюсь, пристально