Дежавю. Татьяна Шмидко
и напишет об этом в своем блоге!
Задумавшись над моим аргументом, Брукс в растерянности сам съел мясо.
Ханна даже просияла и изрекла:
– Еs o riebeklbu nepagalam nebu esmu![1]
Брукс, не поняв ни слова, негромко крикнул:
– Эдуард! Переведите, пожалуйста! – это было обычным делом в нашей семье.
Ханна испуганно сказала:
– Нет-нет, не надо! Элиза обидится! – добавила она шепотом.
В кухню зашел Эдуард и сказал дочке, беря ее за руки:
– Не переведу. Но я бы на твоем месте все-таки попробовал это отличнейшее мясо!
Ханна, обожавшая папу не меньше Брукса и меня, с грустным видом открыла пошире рот и зажмурилась.
Из гардероба на втором этаже донесся голос Джека:
– Пожалуй, сейчас будут слезы…
Эдуард серьезно спросил у дочки:
– Ханна, напомни мне, пожалуйста, для чего ты пытаешься привыкнуть к человеческой еде?
– Ради шоу в честь приезда бабушки Мо.
Эдуард довольно кивнул головой. Аргумент был мощный, и дочка послушно приняла кусочек еды. Кривясь, словно она ела целлофан, одолела свой первый кусок. И философски стала ждать результатов. Просияв, она заявила:
– Жажда уходит!
Брукс счастливо улыбнулся.
– Вот видишь, Бэль. У нас есть время, она ко всему привыкнет. Мы отыграем свои роли и потом дальше заживем обычной жизнью!
Звучало заманчиво, и мне так хотелось в это верить.
– Семейный совет начинается через тридцать минут. Диксон уже в дороге. Ханна, я бы хотел, чтобы ты на нем присутствовала, – сказал Эдуард и вышел из кухни. – И Брукса своего возьми.
– Ну, спасибо! – пробубнил тот, недовольно нахмурив брови.
– Ой, да перестань! – сказала Ханна и потащила его за собой. Он, как всегда, был не в силах сопротивляться и пошел за объектом своего искреннего обожания.
Когда все наконец-то собрались, Диксон на правах главы клана начал первым:
– Все прекрасно осведомлены в сложившейся ситуации, так что перейдем к делу. У нас, как всегда, есть два выхода из сложившегося положения: или мы тихо исчезаем, что, по сути, не решит проблему, а только ее усугубит, либо мы остаемся и притворяемся людьми в течении нескольких дней, что в наихудшем случае немного усложнит нашу жизнь.
Диксон был против отъезда, и по его словам было понятно, что он не считал приезд Мо катастрофой. Он выглядел не старше нас, но был самым древним вампиром среди нас, готовым положить жизнь ради любого из нас. Мы знали это и подчинялись его решениям, потому что они были приняты с мудростью и любовью, а это уничтожало любые сомнения.
Лили открыла было рот, но Джек слегка пнул ее стул, за что был вознагражден неприветливым взглядом. Не стоило даже спрашивать, что она хотела сказать – и так понятно, что довольной она точно не была.
– На мой взгляд, ситуация складывается таким образом, что нам просто необходимо остаться и принять Мо на рождественские праздники.
я эту гадость ни за что не буду есть (лат.)