Дежавю. Татьяна Шмидко
руками. Только стены фойе сотрясались от мощных толчков рок-музыки.
Я понимала, что опасность и парализующий эффект исходит извне. И мои врожденные вампирские инстинкты подсказали мне, что стоит бежать, но я не могла оставить Эдуарда, Ханну, маму, свою семью. Я понимала, что если я решусь уйти, успею унести с собой только кого-то одного – мужа или дочь. Но я так же знала, что не в силах сделать этот выбор, не коря себя потом все оставшееся существование за то, что не спасла остальных. Я просто не могла сделать этот выбор. Его не было. Ушла сотая доля секунды, чтобы принять решение – я остаюсь и вступлю в бой с любым, кто попытается напасть на Ричардсонов!
В голове сама собой созрела стратегия: я замираю, делая вид, что тоже парализована, жду появления незнакомого вампира, потом действую по обстоятельствам. Но главное, – я сделаю все, чтобы не позволить ему или ей навредить моей семье!
Я быстро передвинула Мо за Келлана, а сама подошла к Эдуарду и поцеловала его в застывшие губы. Открыв глаза, я увидела только безучастный взгляд, устремленный в сторону Аронимуса. Будто от Эдуарда, всего, что было смыслом моего существования, осталась одна пустая оболочка. Это было настолько ужасно, что я с трудом заставила себя оторваться от него. Едва теплящаяся надежда не давала чувству потери раздавить мое самообладание. Застегнула куртку, надела капюшон на голову. Если есть хоть какая-то надежда спасти семью – я ею воспользуюсь! Не глядя на Эдуарда, я подошла к Бруксу и Ханне. И тут я поняла, что сама приняла решение – я спасу ее. Вот ради кого я готова убивать, царапаться и вгрызаться зубами. Как можно аккуратнее я подошла к ней и закрыла своим телом дочку. Даже ручку прикрыла своей ладонью, набрала полные легкие воздуха и выдохнула ей на волосы. Пусть ненадолго, но это замаскирует ее запах. Потом замерла.
В конце коридора послышались уверенные шаги. В спешке решила смотреть на Аронимуса – так правдоподобнее. В фойе зашел бессмертный. Я не могла его рассмотреть, но слышала его шаги и чувствовала печально знакомый запах – горьковатый, словно полынь с нотками луговых трав. Обычно вампиры пахли замечательно – смесью ароматов цветов или горячего камня… А его запах был концентрированным и не таким, как у всех. Вот он зашел за мою спину, и я не могла его рассмотреть. Он подошел Келлану и глубоким бархатным голосом сказал:
– Да уж, действительно гора мышц. Судя по лицу, не страдает интеллектом. Полезное мясо.
Меня чуть не передернуло от его слов. Мои наихудшие предположения сбывались – он пришел совсем не с мирными намерениями.
Потом он остановился перед Джеком и утвердительно сказал:
– О, наш стратег. Реликт многих неизвестных человечеству войн бессмертных.
Вампир обошел Джека, окинув оценивающим взглядом, и переместился к Лили. Он цокнул языком и сказал:
– Вот это красавица! Да уж, мой яд не часто производит такую красоту. Исключительная!
Затем подошел к Аронимусу и щелкнул его по носу! Наконец-то я могла его рассмотреть.
Высокий,