Бесхозная страна. Олег Волков
вверх поднял катану Блюл Пшенот, сёгун, военачальник личной армии императора.
– Я предлагаю дать иноземцам решительный отпор, – густым голосом проповедника загрохотал Блюл Пшенот. – Тем, кто забыл, я напомню: самурай всегда готов к войне. Война является целью жизни самурая. Каждый самурай всегда, в любой момент, в любом месте должен быть готов сложить голову за императора и Тассунару.
Многие, чересчур многие придворные самураи одобрительно зашумели. Буншан Изоб отвёл глаза. Едва сёгун умолк, как катану рукояткой вверх поднял Ивлат Ачиан, даймё домена Кирдан. Император кивнул в знак позволения.
– Дабы пресечь на корню пересуды и непонимание, – звонко, словно глашатай на площади, заговорил Ивлат Ачиан, – я заранее заявляю и напоминаю, что я целиком и полностью поддерживаю мудрые заветы наших предков. Я прекрасно понимаю и осознаю, какие блага приносит Тассунаре самоизоляция от внешнего мира. Благодаря заветам нашим мудрых предков наша великая страна защищена от дурных влияний извне. Но!
Последнее слово Ивлат Ачиан резко выкрикнул, словно долбанул кувалдой по пустой бочке из-под сакэ.
– Проклятые иноземцы не оставят нас в покое!
Недовольного гудения не последовало. Участники Большого совета сидят тихо и смотрят на Ивлата Ачиана кто с пониманием, кто с немым осуждением.
– Тем, кто забыл, я напомню: – голос даймё домена Кирдан зазвенел натянутой струной, – всего два года назад благородные гунсарцы на том берегу моря Окмара все как один поднялись против проклятых фатрийцев, которые заполонили страну ядовитым опиумом, разорили и довели до нищеты многих благородных. И чем всё это закончилось?
Вопрос риторический, Буншан Изоб понурил голову. Восстание гунсарцев ничем хорошим не закончилось. Гунсар утратил последние черты самостоятельности и окончательно превратился в презренную полуколонию Фатрии. Иноземцы свергли мудрого правителя, который восстал против опиума, и посадили на его трон свою марионетку.
– А теперь самое главное: в армии Гунсара было больше двух сотен тысяч отличных воинов, благородных, хорошо обученных и вооружённых. Армию фатрийцев нельзя было назвать армией. Так, всего двенадцать тысяч воинов. Зато! – даймё Ивлат Ачиан резко возвысил голос. – У фатрийцев было много больших кораблей с большими пушками! Гунсарцев разгромили наголову.
Простолюдин с палкой не сможет противостоять самураю с тати (боевым мечом). Если мы выступим против стирийцев, то самураями с тати будут именно они, а нам выпадет незавидная роль простолюдинов с палками. В случае войны у нас нет и быть не может никаких шансов.
Придворные самураи неодобрительно загудели. Наиболее буйные забрякали мечами о деревянный пол.
– Мы не гунсарцы! – Блюл Пшенот вскипел от гнева. – Мы сильны духом как никогда!
Недовольство придворных тут же сменилось одобрительным рёвом.
– Ни сильный дух, ни доспехи предков не защитят нас от пуль и ядер проклятых иноземцев! –