Предания старины Смоленской. Алексей Владимирович Куйкин
кофе пьёть. И кофе у него турецкий, и коньяк хранцузский и табачок в трубке с длинным чубуком ароматный. А ему тут за какую-то девку вещают. У тебя говорит прокурору дел других что ли нет? Конокрады не ловлены, разбойник по дорогам балуют, в Арефинском питейном доме дворянина напоили да раздели, а ты тут, чем занимаешься? И порешил, раз все перипетии дела происходили в Поречском уезде, да и бумаги оформлялись в Поречском уездном суде, вот пущай оный суд и разбирается.
Полиция взяла с Натальи Подписку, что та явится в Поречский уездный суд для разбирательства. А та написала прошение уже Императору, с просьбой помочь её горестям. Ведь повелась она на посулы Рачинского, полагая его благородным человеком, да и есть вольная в Поречском суде, по всем правилам зарегистрированная, да и в 1808 году указ вышел, что ежели дворовый человек женится с разрешения своего помещика на вольной, то и сам волю получает. А в Пореский суд ехать она не может, так как точно знает, что Иван Денисович Рачинский дружбу и хлебосольство водит и с судьёй и секретарём суда и с дворянским заседателем.
Вот такая любовь.
Майор Нелидов и лесная дача Боярщина
В 1799 году император Павел Петрович за неизвестные мне заслуги (но они были конечно те заслуги, я так думаю) подарил отставному гвардии поручику Ивану Дмитриевичу Нелидову две тысячи душ крепостных в Поречском уезде. Выведя эти души из Поречской дворцовой волости, проще говоря, отщипнул от себя кусочек и одарил подданного. Владел Нелидов этим всем недолго, и к 1803 году помер. Имения перешли к жене Анне Александровне.
И было у Анны Александровны три сына. Старший – не сказать, что умный был детина, средний – был не так ни сяк, а вовсе даже такой-сякой (это мы ещё увидим по ходу повествования), младший вовсе был гвардии прапорщик. Михаил, Александр и Фёдор. И ещё дочь – Екатерина, Её Императорского Величества вдовствующей Императрицы Марии Фёдоровны кавалерственная камер-фрейлина. И жить бы им да жить, но…
В 1805 году умирает Михаил. А к Анне Александровне приходит городовой секретарь Николай Васильевич Лидов и представляет вексель от Михаила на 30 000 рублей. Сумма просто запредельная. Скандала и судебного разбирательства видимо не хотелось. И они договорились. Появляется духовное завещание, по которому:
Екатерине отходит имение в Дорогобужском уезде (сельцо Клемятино с господским домом и деревнями Сковородино и Алёшино) и имение в Тверской губернии Кашинском уезде. Майору Александру и гвардии прапорщику Фёдору достаётся по пятьсот ревизских душ в Поречском уезде. Там же сто душ отдано коллежскому секретарю Алексею Петровичу Масленникову (в бумагах написано, как проявившему ко мне почтение, усердие в делах и привержение, но думается мне, что появился ещё один вексель). А Николаю Лидову – четыреста душ, новый господский дом в сельце Боярщине из-за Креста, а так же постоялый двор на Большой Смоленской дороге.
Майор Александр Нелидов от такой несправедливости просто взбеленился. Видимо рассчитывал на большее. И начал