Беспощадная истина. Майк Тайсон
все мои шаги должны были быть заранее продуманы. Когда я ходил на ток-шоу, на мне не хотели видеть красивых украшений. Стив на самом деле попросил меня снять золотые браслеты. Я не желал жить с подобными ограничениями. Я стал чемпионом мира в тяжелом весе не для того, чтобы быть пай-мальчиком.
Джимми и Кейтон хотели, чтобы я был вторым Джо Луисом, никак не Али или Сонни Листоном. Они хотели, чтобы я был героем, а я хотел быть злодеем. Злодея всегда будут помнить, даже если он не сможет превзойти героя. Хотя герой убивает его, именно злодей делает героя героем. Злодей бессмертен. Кроме того, я знал, что имидж Джо Луиса как героя был сфабрикован. В реальной жизни он любил нюхать кокаин и испортил много девушек.
Я хотел, чтобы мне кланялись в ноги и всячески угождали. Я хотел приударить за женщинами. Кас обещал мне, что так будет, однако пока я не наблюдал этого. Предполагалось, что теперь настало мое время на ринге. Однако я продолжал играть роль стороннего наблюдателя, и мне не давали выйти на ринг.
Когда я переехал в свою квартиру, Стив притащил мне большую стереосистему, которая стоила около двенадцати кусков. Он, блин, получил «добро» от Джимми потратить на нее эту кучу денег, моих денег. Позже в том же году мы шли мимо торгового центра «Магазины Форум в Цезаре», и я увидел там часы.
– Купи мне эти часы на твою карту, – попросил я.
– Ты ох… л?! – ответил Стив. – Ни за что!
– Но почему бы и нет? Ты ведь знаешь, я верну тебе деньги, – настаивал я.
– Б… дь, да Джим просто убьет меня! – возражал он.
Вот тогда-то мои бесы и шепнули мне: «Эти белые ребята не собираются заботиться о тебе так, как это делал Кас».
Мне нравился Джимми, но он всегда пытался держать меня в узде:
– Майк, ты должен сделать это, потому что, если ты этого не сделаешь, эта многомиллионная компания будет судиться с нами.
И нам приходилось организовать этот бой или какое-то там еще коммерческое мероприятие.
Я был совсем еще незрелым мальчишкой. В середине съемки коммерческого ролика я мог сказать:
– Я не хочу заниматься этим дерьмом. Я лучше поеду в Браунсвилл потусуюсь там с приятелями.
Я возвращался в Браунсвилл почти каждый вечер, когда не был на тренировке. Мне устраивали там королевский прием, в буквальном смысле этого слова. Когда мои ямайские друзья видели мой подъезжавший лимузин, они вытаскивали свои стволы.
– Залп в твою честь, Майк, из двадцати одного орудия, ниггер! – говорил один из них.
И они делали в мою честь салют из двадцати одного ствола. Бах, бах, бах!
Иногда я гулял по улице со своими приятелями и встречал какого-нибудь парня, который несколько лет назад издевался надо мной. Мои приятели не знали, что у меня с этим парнем была ссора, но они могли как бы невзначай отметить, что то, как тот посмотрел на меня, не говорит о большой любви между нами, и интересовались у меня:
– Ты знаешь этого ублюдка, который посмотрел на тебя? Кто эта