Логика монотеизма. Избранные лекции. Гейдар Джемаль
Первым и простым шагом будет такой удивительный тезис, как «Бытия нет». Это логично. Ведь если о Бытии нельзя сказать, что оно есть, как есть какой-нибудь карандаш или улитка, тогда вроде бы очевидно, что должно быть верно обратное.
Однако почему-то люди не соглашаются на такой очевидный шаг именно в такой простой форме. «Бытия нет». Как-то глупо звучит, не правда ли? Вся эллинская философия построена на ключевом высказывании Парменида: «Бытие есть – небытия нет».
Однако среди нас ходят люди – и таких, вероятно, подавляющее большинство, – которые на самом деле исповедуют этот принцип «Бытия нет», только зашифрованный таким образом, чтобы не выглядеть сомнительно. Эти люди – атеисты. Ведь на самом деле и для эллинских философов, и для любых других традиционалистов «Бытие есть Бог». Это никак не может быть иначе. Ведь Бог не может быть объектом или предметом среди прочих. Бог не может быть феноменом – он сверхфеноменален. А раз так, то идея Бога неизбежно совпадает с идеей Бытия. Стало быть, всё то, что было нами ранее сказано о невозможности применить предикат «есть» к Бытию, относится и к Богу. Таким образом, тот простой шаг, который люди не смеют сделать в адрес Бытия, они легко делают, когда Бытие скрывается под псевдонимом «Бог».
Но тут встаёт другой вопрос, на который надо ответить прежде, чем двигаться дальше: почему, собственно, предикат «есть» неприменим к Бытию, если он применим к «клейкому листочку» или травинке в отдельности? Видимый мир состоит из обладателей этого предиката. Что же происходит при переходе к Бытию и, кстати: откуда мы берём, что оно всё-таки является фактором?
Ответ такой: это чисто математическая вещь. Множество нельзя выразить в числе. Множество может иметь некую мощность относительно другого множества. Но его нельзя посчитать. Хорошо, мы заходим в мир, как в супермаркет, проводим там «инвентаризацию»: у нас там 203 плюшевых мишки, 9155 авторучек… Вроде как посчитали. Да, но это не имеет отношения к множеству. Это супермаркет. Он не иллюстрирует Бытие. Таким образом, кажущееся противоречие снято, и можно идти дальше.
Супермаркет состоит из описаний. Бытие – это антиописание. Поэтому подходом к нему может быть только активное незнание. Но вот в чём вопрос: если знание того, что такое описание, скорее всего, является ложным знанием, то не является ли незнание, в сократовском смысле, ложным незнанием?
Сократ, при посредстве Платона, 2500 лет убеждал нас, что главное «схвачено»: «Я знаю, что ничего не знаю». Казалось бы, безусловная формула, которую на кривой не объедешь. Ничего не знаю – и точка. «Зато это я уж точно знаю!» А если это ложь? Если то, что думаю, что я не знаю, если вся сфера моего незнания летит к чёрту, я оказываюсь в гораздо более глубокой тьме. В каком-то инфернальном изоляторе, на который я не рассчитывал.
Сократ – да и вышедший из него Кант – в целом по-человечески понятны. Они думают так: да, конечно, любое утверждение – это ерунда, знания нет и быть не может. Человеческая юдоль построена