4.51 стратагемы для Путина. Анатолий Вассерман
по ногам. Рулевая колонка ломается раньше, чем его рёбра. Ремни безопасности и надувные подушки не дают пробить лобовое стекло лбом. Стёкла многослойные (слой клея удержит осколки) и закалённые (скруглённые внутренними напряжениями края осколков никого не порежут).
Всё это – пассивная безопасность: защита от уже случившейся аварии. Куда важнее безопасность активная. Легче всего защититься от аварии, которая не состоится.
С мощным мотором проскочишь на зелёный, с надёжными тормозами встанешь перед красным. В большие окна увидишь других, по ярким сигналам увидят тебя. Дальнобойные фары позволят заметить препятствие, и расположить их надо правильно (ослепишь встречного, а он в тебя же и врежется)…
Безопасность России всегда числилась высшей заботой властей и народа. Мы готовы победить в любой войне. Но это безопасность пассивная. А вот о безопасности активной – предотвращении возможных конфликтов – думали далеко не всегда.
Не разбиться в аварии
Хотя и обеспечение пассивной далеко от идеала.
Главной российской надеждой и опорой считает себя бесчисленная армия. Её и впрямь хватает на мелкие пограничные стычки (вроде озера Хасан или Таджикистана) и бои с соседями послабее (100 лет войн с Турцией).
Но долгий печальный опыт показал: первые же стычки серьёзной войны нашу армию чаще всего истребляют. Лишь в 1812-м заметную часть кадровых войск удалось отвести от Дриссы до Тарутина. А в 1914-м и 1941-м регулярная армия рассыпалась в приграничных сражениях. Воевали в основном мобилизованные.
Причём эти мобилизованные погибали тысячами и чаще всего без толку. Ибо обучены были, мягко говоря, отвратно. Ведь обязанные их обучать – кадровые сержанты – гибли ещё у границы. Вместе с опытными офицерами, которые должны были тех и других направлять в бою. Впрочем, этих в конце 30-х истребляли ещё до войны[27].
Чем стреляем
Зато вооружение армии всегда поражало. Изобилием. Но не всегда качеством.
Крымскую войну Россия проиграла прежде всего из-за гладкоствольных ружей. Англия и Франция уже давно применяли нарезные, куда более точные и дальнобойные. Так что даже артиллерия наша оказалась беззащитна перед пехотой противника.
Среди талантливейших организаторов российской армии – один из главных в эпоху Александров II и III реформаторов, генерал Драгомиров. Но памятен он, увы, не военными реформами. А непреклонной борьбой против вооружения армии пулемётами. «Пулемёт был бы необычайно полезен, если бы человека нельзя было убить одной пулей, а требовалось бы ещё и расстреливать вдогонку» – говорил он. Хотя назначение пулемёта иное – восполнять неизбежные неточности стрелка множеством попыток[28]. Стараниями Драгомирова (и его не столь талантливых, но столь же упорных соратников) Россия встретила русско-японскую войну почти без пулемётов. Чем война кончилась, мы помним.
Армейская винтовка 1891-го года дожила до 1945-го с чисто косметическими переделками, хотя принципиальные её дефекты были
2014. На качестве офицерского корпуса куда сильнее, чем потеря нескольких тысяч человек в ходе Большого Террора, сказался рост вооружённых сил с лета 1937-го до лета 1941-го впятеро. Офицеры поднимались по служебной лестнице так быстро, что не успевали набрать опыт и впоследствии просто не чувствовали возможности тех частей и соединений, которым отдавали приказы.
2014. Драгомиров имел в виду митральезу – пулемёт с ручным приводом механизма. Стрелок, тратя силы на вращение ручки, не успевал достаточно быстро водить стволом из стороны в сторону, так что в одного противника действительно порою попадало по нескольку пуль. Но когда появились пулемёты с приводом от энергии выстрела (и соответственно легче управляемые), ссылки на мнение заслуженного генерала заметно затормозили их внедрение в войска.