Чистилище. Исход. Игорь Пронин
случайно тут оказался, по каким-то бизнес-вопросам в правительстве Московской области. А так-то он на даче зависал, в отпуске.
– А жена есть у него, дети?
– Сам спроси, – посоветовал Толик. – Мутный он какой-то, между нами. На ВДВ-шника не похож. Хотя… Не очень я люблю с ним разговаривать. Хотя и уважаю.
– Нет у него никого, – сделал вывод Мамед. – А то бы придумал, как нам отсюда вырваться. Подожди! Сестра-то, значит, есть? На даче?
– Никого там давно нет, на дачах, – хмуро заметил Максим, отправляя в рот очередную спичку. Сигарет в магазине оказалось немного, их тут же растащили, и ему досталась всего пара пачек, которые давно опустели. Выпрашивать он не любил, вот и сосал спички. – На дачах разве от зомбаков спрячешься? Там если хоть один-два на поселок нашлись – считай, пустой поселок.
– Ну почему? – заспорил Мамед. – Хорошие дома есть, большие, каменные тоже есть. Там вода своя, из скважины! Вот я бы лучше там посидел, а не тут. Знаю один поселок, родственники работали там. Есть хорошие дома, многие огороды вели. Вода своя, самое главное! Скважина! Если там устроиться хорошо – зимовать можно!
– Ну, до зимы-то все должно как-то наладиться! – уверенно сказал Толик, выглядывая из-за бруствера. – Вижу Узума. Длинного, в шортах, помните? Как они еще не развалились на нем.
Приятели осторожно выглянули и убедились: да, тот самый. Высокий и тощий, он появился возле «форта», как защитники называли свое убежище, на второй день. И сразу Толик сказал: я видел, как он за машинами с порванным пузом бежал! Так и сказал: с порванным пузом, бежал и кишки руками поддерживал. Толику не очень верили, но футболка на животе у него и правда отсутствовала. Сам живот был покрыт запекшейся грязью, кровью, и разглядеть что-либо не получалось. Толик почему-то прозвал его Узумом, и никто так и не спросил, почему. Длинный Узум участвовал почти во всех штурмах форта, часто получал кистенями по ключицам так, что повисала рука, но всегда возвращался здоровеньким.
– Тварь живучая… – протянул Максим. – Все же встречал я его где-то тут. Кажется, он очки носил. Теперь, выходит, и зрение поправил.
– Ускоренная регенерация, как сказал товарищ Белоглазов, – вспомнил Толик и хохотнул. – Черт с ним, пусть бродит, может, крысу дохлую найдет. Или кого-нибудь из своих сожрет, это еще лучше. Мамед, антенну не порви!
Выругавшись, Мамед посторонился. Он едва не задел хитро натянутую проволоку над крышей магазина. Проволока тянулась вниз, туда, где над непонятной схемой из усилителей, разобранных полицейских раций и еще множества деталей, в которых больше никто не разбирался, корпели Белоглазов и Спец, ни фамилии, ни имени которого никто не знал. Спец еще с тремя выжившими пробился к форту на второй день, издалека услышав стрельбу. Чтобы пройти сквозь зомбаков, они использовали самодельные огнеметы идеально, как показалось Максиму, тупой конструкции. Кто бы ему рассказал, он бы не поверил, но видел сам: от канистры с бензином трубка тянулась к мехам от обыкновенного