Высота одиночества. Ольга Борискова
что я не готова, Игорь, – ответила Рина с мукой во взгляде. – Это слишком быстро. Дай мне хотя бы немного времени.
– Заметь, я не спрашиваю, что у вас произошло, – невесело хмыкнул Крылов. – Сама расскажешь, если сочтешь нужным. Хотя… кто я такой, чтобы ты мне что-то рассказывала? Так, фигурист-неудачник, бьющийся в дверь, не подозревая, что за ней стена… Ладно, – он встал, – поеду за лекарствами, – взял с тумбочки рецепт, оставленный доктором, и засунул в карман брюк. – Не скучай тут без меня.
– Еще чего, – она слабо улыбнулась. – Езжай.
Оказавшись на улице, Игорь уселся на скамейку возле подъезда и задумался. Все же не давала ему покоя та странная история. Она Ипатову не отпускает и вперед ей не дает двигаться. Под иглами дикобраза в эти дни Игорь увидел одинокого ребенка, разочаровавшегося в людях. Рината сильная личность, но ей всего девятнадцать. Жизнь сделала её жесткой, никому не доверяющей, ни от кого не зависящей. Все сама-сама. И надолго её хватит?..
– Любопытство до добра не доведет, – стараясь оборвать мысли в зародыше, убеждал себя Игорь, при этом уже набирая номер Савченко и направляясь к машине.
– Алло, Николай Петрович? Доброе утро, Вы на катке?.. Отлично, тогда я заеду… Да нет, ничего не случилось… До встречи.
Игорь знал, что Богославская до ухода из спорта тренировалась у Савченко, следовательно, тот мог пролить свет на внезапно возникшую неприязнь Ринаты к Алле Львовне или хотя бы дать ему хоть какую-нибудь зацепку. Усевшись в салон автомобиля, он покачал головой, все еще не до конца понимая, зачем влезает в эту историю. Ипатова же его живьем сожрет, если узнает!..
– Николай Петрович, можно к Вам? – Крылов вошел в кабинет и остановился на пороге.
– Да вроде никогда разрешения не спрашивал, – Савченко оторвался от монитора и кивнул на стул. – Садись. Как Рината?
– Ворчит, язвит, в общем, все как обычно, – усмехнулся Игорь. – А на самом деле ей уже гораздо лучше.
– Это хорошо, хорошо.
– Собственно, о ней я и хотел с вами поговорить. Вернее, не совсем о ней… в общем, Николай Петрович, Вы же были тренером Аллы Львовны, верно?
– Верно.
– Расскажите о ней.
– Тебе-то зачем?!
– Просто интересно, – пожал плечами мужчина, однако Савченко слишком хорошо знал этот взгляд. Крылов точно что-то задумал.
– Ладно. Что ты хочешь знать?
– Все. Меня интересует все. От начала её карьеры до того момента, когда она ушла из спорта.
– Её дедушка привел ко мне на каток, – при воспоминании о бывшей ученице, черты лица тренера смягчились, а лицо просветлело. Он по-доброму улыбнулся, устремив взгляд куда-то мимо Игоря. – Маленькая такая, хрупкая. Знаешь, что я подумал, когда увидел её? Что старенькие поношенные коньки, которые она держала в руках, тяжелее её. Но она вышла на каток, шлепнулась, поднялась и снова упала. А я стоял и смотрел на эти тщетные попытки укротить лед. Дед её спросил: «Ну как? Не берете? Хиленькая у меня Аллочка, знаю». Хиленькая… Но упорная безумно!