Демонология Сангомара. Удав и гадюка. Д.Дж. Штольц
женщиной, поэтому не любили, и помощи в городе она ни от кого не получила.
Ответом на рассказ старика Вицеллия стало лишь молчание – граф ждал продолжения и терпеливо слушал.
– Гонец искал Филиссию, но никто не знал, куда она пропала. Однако по возвращении назад, проезжая небольшую деревню у реки рядом с Вертелем, посланец заночевал на постоялом дворе. И случайно выяснил, что некая худая и ослабшая черноволосая женщина с ребенком на руках явилась из сильной вьюги со стороны Вертеля чуть больше года назад. Ее приютил один вдовец, а когда она распотрошила его от голода, то на Филиссию обрушился народный гнев.
Фийя, которая тихонечко восседала на лошади позади двух вампиров, испуганно сглотнула слюну, слушая рассказ, а Юлиан лишь кивнул.
– Младенца тоже убили? – спросил граф.
– Да, люд зарубил их на месте, – закончил историю веномансер. – Филиссия никогда не умела терпеть голод, и, изнеженная и капризная, была совсем не приспособлена добывать кровь на Севере, лишенном рабов.
Лицо старика напоминало маску, и ни единой эмоции сожаления или печали на его лице Юлиан не заметил. Граф знал, что Вицеллий Гор’Ахаг безразличен к страданиях всех вокруг, но, как оказалось, его не трогали даже горести собственных жены и ребенка.
– Теперь ты знаешь – никто не в курсе, где мой сын, потому что он мертв. Как и мать. Поэтому, если начнут спрашивать про прошлое, расскажи, что ты – Юлиан
Гор’Ахаг, и твоя мать добралась до Ноэля, ко мне, а потом скончалась от
кровянки, когда тебе было три года. И ты вырос при доме Харинфа.
– Что за Харинф?
– Харинф Повелитель Бурь.
– Что? Сильнейший маг Юга?
– Да. Это старый друг Пацеля. Он умер, но не оставил наследников, поэтому его родовое имение перешло по завещанию Пацелю. Особняк около Лорнейских врат.
– Интересные, однако, вы вещи утаили от меня, Вицеллий, – подозрительно покосился на веномансера Юлиан. – Почему же вы после побега не направились к Харинфу сами?
– Это уже личное… – поморщился Алый Змей. – Тебе тоже пора поучиться не выкладывать каждому встречному душу на блюдечке, – Вицеллий, будто показывая, что желает закончить разговор, посмотрел прямо перед собой, на вырастающий город. – Пойдем, восемьсот сеттов сами себя не заберут. И дай мне письмо от Нактидия.
Юлиан передал послание, достав его из набедренной сумы.
– Получается, Ваш сын был еще без имени, когда случился Гнилой суд?
– Да. В те годы было модно давать младенцам сначала временные имена в честь Праотцов, а уже через год – постоянные.
– Понятно. Но все-таки это все выглядит сомнительно.
– Никаких “но”! – поморщился Вицеллий. – Если с тобой что-нибудь случится, то твоя мать с меня снимет кожу. Я ответственен за тебя, поэтому не смей перечить.
– Вы забываетесь, вы – всего лишь мой учитель.
– Вот именно, я – твой Учитель. Вампир более мудрый, с ясным рассудком и большим опытом.
Затем