Снова дембель. Олег Ленкоранский
необходимое должно хватать.
Пока расхождений с прошлой реальностью не наблюдается. И даже разместили нас там же: в старой казарме автороты. Только в этот раз кровать я выбрал в другом месте, в дальнем углу. С поста дневального этот закуток не просматривается, зато окно имеет «дембельский зазор». Эта кодовая фраза означает, что шпингалет здесь выполняет лишь декоративную функцию, и если вынуть пару шурупов, покрашенных для конспирации сверху зубной пастой, то окно можно открыть. Здание одноэтажное, поэтому обратный путь труда не представляет.
Уверен, что особист об этой лазейке знает давным-давно, но закрывает глаза по каким-то своим «особым» соображениям. Не все так однозначно с дедовщиной в армии, начальство считает, что она даже полезна, поддерживает порядок и дисциплину, помогает в обучении и прочий бред. Доля истины в этом есть, но она настолько мала и дается такой поганой ценой, калеча мировоззрение миллионов пацанов, что такие рассуждения я органически не перевариваю.
Паста имени Гойи изобретена одноименным фламандским живописцем в семнадцатом веке. Применялась для полировки знаменитых яиц Фаберже. Небольшое количество пасты наносим на шерстянку и усиленно полируем, чтобы товарищ прапорщик с утра нас самих не отполировал.
Личным примером показываю, как надо правильно доводить бляху до сверкающего блеска. Занятие это философски-умиротворяющее, позволяет постигать глубины дзен-философии и размышлять о близком ужине одновременно. Если бы еще не отвлекали – вообще замечательно было бы.
Случайно так образовалось, что я оказался в роли курицы-наседки, воспитывающей кучу желторотых птенцов. Не стоит дословно передавать мои слова подопечным, но по сути именно так и вышло. Кто еще кроме меня научит их уму-разуму и премудростям армейской жизни. Помню, как сам все шишки и грабли собрал, какие только можно и нельзя, пока постиг сакральный смысл воинской службы.
Само по себе у нас образовалось небольшое землячество, только не национальное, а волжско-татарское. Исчез собачник со своей псиной, зато вместо него в наш коллектив влился Володя Саликов. По моей рекомендации, понятное дело. Он единственный, кто призвался из Баку, но чисто случайно русский по национальности. Папаша у него полковник, где-то в штабе в столице сидит. Столице Азербайджана, а не СССР, понятное дело.
По гениальной родительской задумке, он отсюда прямиком в Москву по армейской квоте должен поехать следующим летом, причем не в какое-то там Голицынское пограничное, а сразу в Высшую Краснознаменную, на факультет контразведки.
Ага, поедет он, как же. Летом девяностого! Из Ленинорана?! В это время папаша уже секретные документы в Баку жечь будет и место на пароходе бронировать, для последующей эвакуации в Махачкалу или Астрахань.
Несмотря на «элитное» происхождение, Вовчик – парень замечательный, честный и надежный. Не без идеологических тараканов в голове, но вменяемый. Просто жизни толком еще не пробовал, и голова забита розовыми комсомольскими мриями. Наверное, я сам был похож на него в далеком 1988 году,