Дневник Энни Баури. Норман Райт
толстяка, – шепнул нож из кармана Энни. – Он, так или иначе, уже не жилец. Погляди, он же неудачник. Убей его!
– Но я никогда не убивала людей, – ответила Баури своему ножу.
– Это не сложно, – сказал нож. – Я все сделаю сам.
– Я испачкаю джинсы в его крови.
– У тебя в шкафу полно джинс. Убей свинорылого.
– С кем ты разговариваешь? – спросил Тоби. Скорее всего, он начал догадываться, что Энни ненормальная. – Здесь никого нет.
Энни Баури разговаривала со своим ножом. Она слышала его голос. Хриплый, но ровный. Даже приятный. Нож имел душу. Он был живым. Тоби не слышал голос ножа. Он не мог этого слышать. Нож слышала лишь Энни.
– Это не сложнее, чем зарезать кота, – прошипел нож. – Даже легче. Сделаем это вместе!
Энни вновь почувствовала это. То, что последнее время металось в ее голове, словно летучая мышь в заброшенном доме. То, что не давало ей покоя даже ночами. Энни почувствовала желание убить. Теперь, это желание становилось настолько сильным, что металл ее ножа казалось, раскалялся добела в кармане и этот метал, требовал убить жирного нытика.
– Хорошо, – ответила Энни Баури и достала из кармана джинс старенький, местами потертый складишок, – я попробую.
Энни шагнула навстречу Брауну и нажала на кнопку на рукоятке. Из рукоятки выпрыгнуло лезвие. Тоби отступил на шаг и уперся в стену.
– Не подходи, – сжал кулаки мальчик. – Иначе я поколочу тебя.
– Что дальше? – спросила Энни, и нож ей сказал подойти ближе к толстяку. – Я не уверена, стоит ли это делать.
В следующую секунду Тоби уже громко вскрикнул и неуклюже обронился на пол, едва не проломив своим весом сгнившие доски.
– Что ты делаешь, психичка?! Мне больно! – завопил мальчик, зажимая кровоточащий бок пухлыми пальцами. – Я хочу к маме!
Энни очень испугалась и хотела отбросить нож, но он будто прилип к ладони. Нож был очень сильным. Девочка упала на колени и едва не заплакала.
– Добей его! – крикнул нож, – Иначе он все расскажет полиции, и тебя посадят на электрический стул.
– Я боюсь!
– Добей его! – твердил нож. – По горлу проведи, и все закончится.
Энни подползла ближе к Тоби и принялась резать его горло точно батон.
Крик мальчика поглотили трухлявые стены дома, и вновь наступила тишина, зловещая, липкая, словно гудрон на жаре. Тишина нарушалась лишь брачными песнями саранчи, которой нынче развелось в небывалом количестве. Нынче эти твари крайне прожорливы. Сотни гектаров кукурузы пострадали от нашествия саранчи. Убытков на сотни тысяч долларов.
Девочка обтерла лезвие ножа о брюки умершего мальчика и ушла. Она спустилась по лестнице, выбежала из дома и исчезла в роще.
Тоби остался один на чердаке, в луже крови и среди танцующей золотистой пыли.
Мальчика найдут. Но пройдет не одна неделя, и к тому времени его тело будет изрядно потрепано лесными любителями мертвых детей. По городу