Оборванная нить…. Юрий Викторович Калугин

      К женщине старость явилась домой

      И на диване  присела.

      – Страшно, поди, помирать тут одной,

      Надо уж в дом престарелых…

      Женщина, вздрогнув, достала альбом,

      Долго  смотрела на снимки.

      Взгляд вдруг наполнился светом, теплом,

      Вот сыновья  на картинке!

      Старость на фото взглянула, вздохнув,

      И пожелала  удачи.

      Медленно встала, подол отряхнув,

      Двинув  ногой чемоданчик.

      – Ты собери то, что надо тебе,

      Всё обмозгуй на дорогу.

      Всякое может случиться в судьбе,

      Ангел тебе на подмогу…

      Быстро собравшись, купила билет,

      В поезде ехала долго.

      Там провожала закат и рассвет,

      Мучило сердце немного…

      В тысячный раз представляла себе,

      Как ей там все будут  рады.

      В мыслях хвалу возносила судьбе,

      Что дала сына в награду.

      Вспомнила вдруг голубые глаза,

      Детские слёзы ручьями.

      Прятался к ней, коль случалась гроза,

      Вздрагивал часто ночами.

      Длинный забор окружал особняк,

      Всюду охрана, собаки.

      Встретить не вышел, но это ж пустяк,

      Вслед ей глазели зеваки.

      Сын, поздоровавшись, тёще сказал,

      Чтобы та гостьей занялась.

      Чтобы охранник ей дом показал,

      И приглядел, чтоб не шлялась.

      Утром, позавтракав, сын убежал,

      Мать со снохою оставил.

      Перед уходом конверт передал,

      Ну и машину отправил…

      Ехала к старшему сыну в слезах,

      Может, хоть он не прогонит?

      К ней он с улыбкой являлся во снах,

      Видимо, любит и помнит…

      Дверь опечатана, сломан звонок,

      Явно домами ошиблась!

      С лентами чёрными чей-то венок,

      Ей это точно приснилось!

      Дверь у соседей открылась слегка,

      Мальчик стоял на пороге.

      Лишь до замка доставала рука,

      Взгляд его полон тревоги.

      Он объяснил ей, что умер сосед,

      Кладбище сразу за домом.

      Дедушка сделал на крестик портрет,

      Был с этим дядей знаком он.

      Сын словно взгляд от неё отводил,

      С яркого в рамочке фото.

      Будто прощенья оттуда просил,

      Не за себя, за кого-то…

      Сбился на шее промокший платок,

      Сердце стучало, как камень.

      – Вместе мы будем с тобою, сынок,

      Грех отпусти своей маме…