Князь тараканов. Владислав Михайлович Попов
они значат, провал или безопасность? Вдруг там охранка. Боже, как хочется в туалет. Пускай хватают. Так даже лучше. Что они со мной сделают? Отправят под надзор в имение? Отлично, я сделал для партии все, что мог. И для Анны тоже. Она может приехать ко мне. А подпольщики туда не сунутся… И в туалет схожу. Подошел к двери, стучу. Никого. Звоню. Никого! Ни подпольщиков, ни охранки, ни туалета. Стучу, уже даже не пытаясь вспомнить, сколько раз надо. Куда бежать? Какой конфуз будет, когда я вернусь с пакетом, с полными брюками, провалив это чертово, будь оно проклято, задание! Спускаюсь вниз. Вдруг послышалось, что за дверью кто-то есть. Возвращаюсь. Стучу. Звоню. Прислушиваюсь. Никого. Бегу снова вниз. Тут послышались шаги. Кто-то поднимается. Боже, свидетель. Свидетелей быть не должно. Все. Провал. Бегу к верхней квартире. Звоню. Господин подходит и с ехидной улыбкой спрашивает: «Вы ко мне?» На табличке под звонком написано «доктор Зигмунд Фрейд». Думаю: « Да мне уже все равно к кому, хоть к черту лысому», а сам говорю: «Да, я к вам, доктор».
3
Жадный докторишко запросил 50 крон. Да я полцарства готов был отдать, чтобы дорваться до нужника. А пообещать так и все царство. В кабинете никаких признаков, что передо мной врач. Ни шкафа с микстурами, ни подноса со всякими пинцетами, молоточками, трубочками. У него даже стетоскопа нет! Все предлагал прилечь отдохнуть. Видимо, я плохо выгляжу. Однако спать – это последнее, что мне хотелось. Забыл спрятать пакет. Да и куда его спрячешь. Доктор не унимался. Я прилег на эту кушетку, чтоб его не расстраивать. Тут же не выдержал, попросился в уборную.
Странный доктор. Не понимаю, что ему нужно. Говорю, что почки беспокоят, а он спрашивает, не мочился ли я в детстве. Какое ему дело до моего детства? Отличное, говорю, у меня детство было. Сухое. Хотя тут же вспомнил, что по семейной легенде я генерала С-ва, того, облил. Прямо на китель с позументом. Да еще папенька все время называл меня «мокрым местом». Правда, это из-за того, что я плакал часто. Кошмары по ночам мучили. Недержание! Ишь ты! Смог бы он мне это прямо в глаза сказать? Сидит у меня за спиной, гадости говорит и дым в затылок мне пускает. Кушетка, наверно, специально так неудобно расположена, чтоб пациенты на этого доктора не смотрели. Надо лицензию у него спросить. Больные почки – это факт. Мне про них знакомый все объяснил. В Карлсбаде. Он уже лет пять там воду пил для здоровья. Мы с ним в пивной познакомились. А доктор знай свое талдычит: « детское недержание, детское недержание». Я давно не ребенок. Не доктор, а провокатор какой-то. Еще имел наглость намекнуть, что это у меня нервное. Нервное! Посмотрел бы я на него, если б у него два нелегала поселились! Причем, такой уголовной наружности! Наверное, курил бы свою сигару уже не так вальяжно. Жужжит над ухом, как оса: «Расскажите, когда у вас появлялись эти симптомы в последнее время. Попробуйте для начала описать ваш день, неделю». Что я ему расскажу? Что просыпаюсь рядом с революционеркой? Что за стеной храпят еще двое подпольщиков? Про партийное задание? Про игры в конспирацию? Лежу и думаю, как