Где дали безбрежные… Роман. Лидия Бормотова
умер Шилак – много смертей дорогих людей было в его жизни. Не то чтобы он боялся смерти, просто она не была обычной потерей, она была болью, горестью, безнадёжностью. А кто же любит беду и не стремится её побороть? И вот выпала ему судьба если не предотвратить лихо, то хотя бы отсрочить, заслонить от него, и не жалко было потратить на это всю свою жизнь. И работа в его каморке не прекращалась, иногда поесть забывал, только видел, как синеглазые девы заботливо приносили блюдо со снедью, оставляя у порога, чтобы не тревожить волхва.
Остроух ткнулся мокрым носом в ладони Баюра, чихнул и снова выбежал к тайному ходу. Один за другим они появились перед волхвом: отец Арклисс и три сына-погодки – Рисвер, Сангрей и Лазвил. Каждый с поклоном поставил перед ним свой мешок. Три дня они собирали в верховьях Эльканы камни по заказу волхва. Бурная река несла в своих водах и выбрасывала на отмель подхваченные на бегу находки, а путь её лежал мимо копей, где добывали самоцветы. Часто повреждённые, исцарапанные или надколотые камни просто сваливали недалеко от берега. Восторженное лицо Баюра успокоило охотников, до последнего сомневавшихся, верно ли исполнили заказ, и глаза засветились на довольных обветренных лицах.
Глава 12
Порождение дьявола
Огненный шар, прокатившийся по сияющим пикам снежных вершин, оставил на них пылающую радугу, которая долго плавилась, переливаясь оттенками малинового, нежно-розового и сизого, постепенно стекая за зубчатый край и утягивая с собой тонкий шлейф нагретого воздуха. Ледниковая прохлада оседала в долину белёсым туманом, и костры сквозь него виделись мерцающими светляками, колеблющимися и пугливыми.
Баюр сидел на каменном уступе, высоко поднимавшемся над Эльканой и седловиной соединённом с горным хребтом, похожим на обнявшихся снежных исполинов, бессмертной поступью уходящих в бесконечность и теряющихся за облаками. С тех самых пор, как он увидел Мёртвое озеро, его не покидали мучительные раздумья о Жизни и Смерти. Две кровные сестры, рождённые как противоположности, принимали друг у друга вечную эстафету. Младенец, появившийся на свет, получал жизненный дар, чтобы на закате дней поклониться другой сестре, уводящей его в сумеречное нечто, и отдать ей своё сокровище, которое ей-то как раз без надобности. Свет и тьма, ласковое тепло и леденящий холод… они так далеки, как могут быть только непримиримые враги. И тем не менее они всегда рядом, неразделимой поступью идут рука об руку. И продолжение жизни немыслимо без смертной дани. Вот и вокруг Мёртвого озера волхв обнаружил залежи животворной породы, спасшей племя от неминуемой смерти. Смерть и жизнь. Яд и противоядие. Вечный сон и бессмертие… И только начала нет и конца, ибо один родник питает их силой и смыслом и рождает бесконечную реку жизни, мирового согласия.
Закрывшись в своей каморке, Баюр пристально изучал живой камень: подвергал