Копье судьбы. Пол Эдвардс
крайне редко. Даже оружие, и то…
– Поле битвы принадлежит мародерам, – вставил Питер. Профессор посмотрел на него так, будто услышал нечто важное.
– Вот-вот. Очень верно подметил!
– Это не я придумал. Прочел где-то, – сказал Питер. Профессор махнул рукой.
– Не важно, потому что, в сущности…
– У вас что-то есть?
Послышался голос позади нас. Обернувшись, я увидел знакомое лицо Рони – ведущего программы – из-за его спины выглядывал объектив телекамеры.
– Наконечник копья! – воскликнул профессор все тем же восторженным тоном. – И знаете, так хорошо сохранился. Просто отлично. По-видимому, почва…
– Великолепно! – прервал его тоже весь чуть ли не засветившийся Рони. – Это же можно считать, прорыв! Стив…
Жестом он подозвал высокого брюнета, стоявшего на пару шагов позади оператора, лицо которого тоже показалось мне знакомым. Наверное, видел раньше по телевизору.
– …Скорее сюда! У нас первый артефакт…
– Ну, наконец-то, – ворчливо отозвался тот. – Что именно?
– Очень похоже на наконечник копья, – оживленно продолжил Рони. Как будем снимать?
– Начнем на общем плане, – сказал Стив, полистав бумаги, прикрепленные к планшету, который держал в руках, обернулся к оператору и продолжил чуть понизив голос, я уже не слушал, подумав, что самое время убраться подальше. Разыгрывать тут представление перед камерой мне совсем не хотелось, и мешаться под ногами у всей этой компании тоже. Питер, улыбаясь во весь рот, похлопал меня по плечу.
– Потом однажды в Элисте нашел вставные челюсти размером с самогонный аппарат, – продекламировал он. – Владимир Высоцкий, великий русский поэт.
Что он хотел этим сказать, осталось для меня загадкой. Понять шутки Питера порой бывало трудновато.
Тем временем телевизионщики уже во всю суетились вокруг нашей ямы. Оператор, которого Пэм утром охарактеризовала как «неприятный типчик», довольно молодой, длинноволосый, с чуть вытянутым, и казалось, будто помятым лицом, двигался расслабленно, явно не торопился. С ним были еще двое парней: один, весь увешанный разной аппаратурой, другой держал длинную штангу, на конце которой был укреплен микрофон. То есть, я догадался, что это микрофон, больше похожий на какую-то мохнатую зверюшку. Никогда такого прежде не видел. Размотав провода, они принялись настраивать звук, что заняло у них минут пять. Наконец кто-то скомандовал: «внимание, съемка!», но дело не пошло. Стиву сразу что-то не понравилось. Слышно было, как он резко бросил: «Не так!». И потом: «Плохо… Еще один дубль… Давай, поехали…»
Так продолжалось последующие минут двадцать. Бедняга Люк аж вспотел, снова и снова демонстрируя, как он достает из земли нашу находку, которая вскоре привлекла поистине всеобщее внимание. Появился Нил, осмотрел наконечник, Люк под прицелом телекамеры смог наконец достать тот из ямы и положить в пластиковый лоток, предназначенный для находок, поцокал языком и рассмеялся своим каркающим смехом.
Посовещавшись