Династическая политика императора Константина Великого. Иван Андреевич Миролюбов
за авторством опять же Евсевия Кесарийского.
Латинские панегирики давно стали достоянием науки и привлекают внимание как зарубежных, так и отечественных исследователей[12]. Пять речей адресованы самому императору Константину, демонстрируя процесс его трансформации из сына знаменитого отца в императора-августа[13]. В панегириках отразился ряд династических идеологем Константина: его преемственность по отношению к отцу, родственная связь с Клавдием Готским, а также положение внутри династических конструкций сыновей императора. Четыре панегирика посвящены тетрархам (из них два – отцу Константина). Являясь современными тетрархам сочинениями, они отражают климат при дворе того времени и помогают понять, в какой атмосфере формировался сам Константин (это тем более важно, что в нашем распоряжении нет нарративной традиции, современной эпохе тетрархии).
В «Речи по случаю тридцатилетия правления Константина» (далее – «Речь 336 года») Евсевий Кесарийский подводит итог правления Константина и, что немаловажно, фиксирует коллегию наследников императора по ситуации на последний год его жизни (336/337 гг.). В контексте вопроса о том, как Константин, тяготеющий к династическому принципу организации власти, видел ситуацию со своими преемниками, этот источник приобретает едва ли не первостепенное значение, так как он мог содержать в себе положения, которые затем могли бы отразиться в завещании самого императора.
с) Данные нумизматики вызывали интерес у многих исследователей эпохи Константина. Первую подборку монет «дома Константина» составил Ш. Дюканж в конце XVII столетия. Наиболее полное собрание монет этой эпохи содержится в соответствующих томах издания «The Roman Imperial Coinage» (далее – RIC)[14]. Имеющиеся археологические находки позволяют говорить, что после провозглашения Константин немедленно приступил к чеканке на своей территории монет. Монеты, содержащие портреты императора (и – позже – членов его семьи, привлеченных к власти) и снабженные легендами, отражают официальные установки самого Константина. Как убедительно показывает статья Д. Райта, монетные портреты Константина имеют большое значение для изучения иконографии этого императора и его династии[15]; в контексте поиска характерных черт внешности, «роднящих» членов «дома Константина», это может стать основой для дискуссии о наличии выработанной династической иконографии[16]. Чествование монетными легендами и изображениями тех или иных событий (побед, посещений императором городов, основания Константинополя) позволяет также уточнить хронологию. Большое значение монеты имеют для ономастики, так как легенды содержат полные формы (в сокращении – по причине ограниченности длины монетной легенды) имен изображенных на монетах людей. Таким образом, в деле изучения династической ономастики монеты играют большую роль – наравне с…
d) …данными эпиграфики, которые содержат часто более полные формы имен,
Ориентируемся на следующие публикации источника:
Очень точное замечание Б. С. Роджерс:
RIC. Vol. VI. London, 1967; Vol. VII. London, 1966. Далее указывается название издания (RIC) и номер тома; при ссылке на чеканку – место (или имя императора) чеканки, страница (или страницы), в случае необходимости – номер указанного издания. конкретного монетного типа. Перевод монетных легенд – наш, по данным
Проблема была затронута нами в статье: