Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории. И. П. Сенченко
и покинуть Хиджаз.
17 декабря 1925 г. делегация нотеблей Джидды во главе с упоминавшимся уже в этой книге Хаджжи ‘Абдаллой ‘Алирезой отправилась из Джидды в Рахаму, в маленькую в то время деревушку в 10 км. от Джидды, где находилась ставка Ибн Са’уда, чтобы обговорить с ним условия сдачи города. Кстати, решение не штурмовать Джидду, где размещались дипломатические миссии, а взять ее в осаду и заставить сдаться Ибн Са’уд принял еще в начале 1925 г., на специально созванной им встрече (маджлисе) вождей выступивших в союзе с ним племен. Многие из них, заметим, настаивали на незамедлительной атаке на город и захвате его силой (43).
Обстановка в Джидде была тогда крайне напряженной. Король ‘Али, отрекшись от престола, покинул Джидду 20 декабря 1925 г., на борту британского судна «Cornflower». Супруга М. Аксельрода, как пишет саудовский исследователь Ат-Турки, рассказывала впоследствии, что они «ощущали опасность» и во время почти годичной осады Джидды войсками Ибн Са’уда (с начала января по конец декабря 1925 г.), и в канун состоявшегося 24 декабря 1925 г. его торжественного въезда в Джидду. Испытывали сотрудники консульства «затаенное, – по ее выражению, – волнение» и когда Ибн Са’уд объезжал иностранные диппредставительства в Джидде. Их обеспокоенность, говорила она, сохранялась до тех пор, пока Ибн Са’уд не посетил советское генконсульство. До этого, 23 декабря, состоялись его встречи с нотеблями города и прием иностранных представителей. Мероприятия эти проходили в шатрах, разбитых за стенами города, в садах Кандара, как называли местные жители располагавшиеся там сады и жилой комплекс, принадлежавшие торговому семейтству Саккаф. Хаджжи ‘Абдалла ‘Алиреза
вручил Ибн Са’уду ключи от города и сказал, что его полномочия как губернатора закончились. На что Ибн Са’уд ответил, что они только начинаются. Присутвовал на приеме и К. Хакимов, которого сопровождал первый секретарь консульства и его переводчик М. Аксельрод. Встревоженность советских дипломатов была связана с тем, замечает Ат-Турки, что одним из условий признания Англией Ибн Са’уда новым правителем Хиджаза, как стало известно советским дипломатам, являлось «удаление из Джидды официального представительства Советского Союза» (44).
Сделать это бриттам, как они ни старались, не удалось. И причиной тому – Карим Хакимов, присущее ему профессиональное чутье дипломата. Он вовремя и абсолютно точно смог разобраться в обстановке, складывавшейся тогда в Хиджазе, и еще осенью 1924 г. завязать тайную переписку с Ибн Са’удом, а в апреле 1925 г. умно организовать поездку в Мекку – для личной встречи и беседы с Ибн Са’удом. Проходила она открыто, по соласованию с тогдашними официальными властями Хиджаза, под благовидным предлогом совершения умры, малого хаджжа в Мекку. Более того, – совместно с персидским и голландским консулами-мусульманами. И потому никаких замечаний и обвинений со сторны англичан в нарушении Советским Союзом дипкорректности в отношении правителя Хиджаза, как бы того они ни