Поцелуй пиявки (сборник). Татьяна Луганцева
Я не могу повеселиться и привести друзей, повсюду за нами следят твои осуждающие глаза. Ладно сама не пьет, не курит, так она и мне не дает! Парню нельзя остаться на ночь, ее, видите ли, это смущает! – сердилась Люся.
– Я не хочу участвовать в вашем распутстве, – поджимала губы Рита.
– «Не хочу участвовать», – передразнивала ее Люся. – Размечталась! А я и не предлагаю тебе спать с моим парнем. Я с ним сама спать буду!
– Но комната-то у нас одна! Я не хочу даже косвенно в этом участвовать, – не сдавалась Маргарита.
– Знала бы ты, что творится в других комнатах общежития! – закатывала глаза Люся.
– И знать не хочу! – хлопала книжкой по столу Рита.
– Принципиальная ты наша! Если бы я знала, что мне подсунут такую соседку, я бы дома осталась! По крайней мере, родители разрешали приводить к себе в комнату молодых людей, – сокрушалась Люся.
– Там у тебя СВОЯ комната, а здесь она общая! Так что будь добра соблюдать правила совместного проживания, то есть общежития.
– Опа! – даже растерялась Люся. – Откуда ты только взялась на мою голову?
– Из Ярославской области.
– Красивое у тебя только имя! – выпаливала в заключение свою знаменитую фразу Людмила.
Были они разными – день и ночь, лед и пламя.
Люся старалась привлечь всеобщее внимание, поэтому часто напоминала новогоднюю елку. Во времена тотального дефицита она умудрялась доставать какие-то немыслимые шмотки от своих друзей-фарцовщиков. Так ей мало было – она еще и сама выдумывала с этими вещами разные «извращения», как выражалась Рита. То ножницами настрижет себе бахромку по подолу, то джинсы сварит в какой-то гадости, которая пахнет так, что дихлофос не нужен, причем всему общежитию.
А один раз Люся превзошла саму себя. Из так называемого «красного уголка», в котором проводились комсомольские собрания, она выкрала занавески и сшила себе вечернее платье для дискотеки.
В результате Люсю чуть не исключили из комсомола, и именно тогда Рита поддержала ее, как никто другой. Что-то, когда запахло «жареным», куда-то делись все ее друзья – тусовщики и спекулянты, с которыми она часами просиживала в кафе, прогуливая занятия. А вот Рита на общем собрании не побоялась заявить, что это она попросила свою соседку по комнате срезать эти занавески.
Ее признание повергло всех в шок. На это Рита и рассчитывала, ведь никто не мог и подумать, что она на такое способна. Но это сработало. То, что никогда бы не простили Люсе из-за ее систематических нарушений, простили самой прилежной студентке курса Маргарите Крапивиной и вынесли всего лишь первое для нее предупреждение. А некоторые даже посочувствовали ей, ну, мол, срезала эта несчастная девушка занавески и бог с ними, значит, так надо было…
– Зачем ты это сделала? – спросила у нее тогда присмиревшая Людмила.
– Жалко тебя, дурочку, стало… Да и привыкла к тебе уже. А то поселят еще кого-нибудь хуже, чем ты. Хотя хуже, наверное,