Секс и тщеславие. Кевин Кван
за которую получила приз на Венецианском фестивале, и какое-то время работала в Париже с Клер Дени и Эженом Грином. Все, над чем я сейчас тружусь, пока что в разработке. Кстати, я видела вас обеих в отеле сегодня за обедом. Это напоминало сцену из фильма кинокомпании «Мерчант-Айвори»! Что в итоге? Мадам Цзао удалось убедить вас занять ее суперпуперлюксы?
Шарлотта помялась немного, а потом ответила:
– Ну, вообще-то, да. За что мы ей благодарны!
– Повезло! И как там вид?
– Нормальный, – сдержанно сообщила Шарлотта.
– Просто невероятный! – поспешно выпалила Люси.
– Ох, жаль, что я не посетовала, что мне не нравится мой номер в присутствии мадам Цзао. Очень своеобразная дама, да? Лично мне она нравится. Сейчас мало таких, особенно среди богачей. Все, у кого есть деньги, – как под копирку: одеваются одинаково, собирают одних и тех же десять художников, останавливаются в одних и тех же отелях по всему миру и даже едят в одних и тех же ресторанах. Все они хотят быть несчастными и неудовлетворенными в одном и том же месте.
– Вы правда так думаете? – Люси не решалась перейти на «ты».
– Почему бы не провести маленький эксперимент? В каком районе ты живешь?
– Верхний Ист-Сайд.
– Пфф, проще простого. В Верхнем Ист-Сайде богачи могут поесть только в таких заведениях, как «Свифти», «Орсэй», «Кафе Булуд», «Элио» и «Сетте меццо». Обедать всей толпой идут в «Сант-Амброус» или «Виа Квадронно», а если ты вегетарианка, то твой путь лежит в «Кэндл 79». Поездка в центр означает смещение на юг, а там только «Даблс». Я ведь права?
Люси ахнула:
– Откуда вы знаете?
– Я слукавила. Мой отец живет на Девяносто первой, между Лексингтон-авеню и Третьей. Его жена питается только в «Свифти».
– Скучища! Вот почему я живу в Грамерси-парке – лучшая еда в центре города. Да и вообще, это и есть настоящий центр[20], – фыркнула Шарлотта.
– Не стану возражать, но хочу заметить, что в наши дни среди богатеев мало оригиналов. Жаль, что мы не застали те времена, когда внучка нефтяного магната Миллисент Роджерс выскочила замуж за австрийского графа и объявила, что медовый месяц проведет в Африке, чтобы открыть новую породу обезьян! Кстати, человек, разбивший эти сады, был настоящим оригиналом. Я про Круппа, в свое время он считался богатейшим человеком Германии. Вы знаете, на что он потратил свои бабки?
– На что же? – спросила Шарлотта.
– Он любил устраивать пышные оргии, обычно с участием тридцати-сорока молодых людей. Местных рыбаков. Вероятно, он сношался с ними прямо здесь, на этой террасе.
У Шарлотты отвисла челюсть, в то время как Люси попыталась подавить смешок.
Оливия продолжила пикантный рассказ:
– Вы знаете, что он был женат и имел двух дочерей, когда стал с регулярностью наведываться на Капри, а его жена в Германии внезапно начала получать анонимные письма и компрометирующие фотографии.
– И что потом? – спросила Шарлотта, осознав, что ей до странности любопытно узнать финал этой грязной истории.
– А
Грамерси-парк не настоящий центр города, но для Шарлотты центр означал только движение на юг, вплоть до «Бюветт» на Гроув-стрит или иногда до района Трайбека, пока там не закрыли ресторан «Лисички».