Барби с пушкой. Андрей Бадин
что убивает именно тот, кого взяли, очень сложно. Ведь взяли не на месте преступления, и улик обычно нет. Следствие опирается только на показания подозреваемого, а если тот молчит и отказывается от обвинений, то улик никаких и вину доказать невозможно. Если бы Андрей Чикатило не стал добровольно давать показания, его никогда бы не уличили и не осудили. Вот так.
– Вот и надо таких ликвидировать без суда и следствия!
– Надо сначала доказать, что он убивал, а потом карать. Вдруг ошибка, и тогда убьют невинного человека.
– Возможно и такое, как в деле с тем же Чикатило.
– Да. – Полковник полез за вторым бутербродом, а Алексей только расправился с первым. – Спецназовцы обещали покруче презент подвезти – типа коньяка с добротной закуской. Но это к вечеру, после дежурства. Помянуть отмщенного Ваську Тимонина. Хороший был парень.
– Ну что же, пусть подтягиваются, помянем. Жаль его, погиб по глупости. Выстрел-то был на авось. – Алексей закончил полдник, вытер рот и руки носовым платком, аккуратно свернул его и сунул в карман.
– Не скажи. Этот киллер – крупная рыба в их мире. Он стрелял как ас, если мог с такого расстояния бойца уложить.
– Да случайность это. Я уверен.
– Ну ладно, спорить не будем, может, ты и прав. – Максимов доел бутерброды, допил воду, достал из стола пакет со своими любимыми ванильными сушками, развязал нетугой узелок и запустил в пакет руку. Вытянул парочку кругляшек и одну запихнул в рот. – Угощайся, – предложил он капитану, но тот отказался.
– Краснов звонил, – произнес Алексей, внимательно наблюдая за реакцией шефа. Тот на мгновение перестал жевать и серьезно посмотрел на подчиненного.
– Что-то случилось?
– Нет, просто привет передавал.
– Не может быть, чтобы Серега без дела звонил, только когда ему что-то надо.
– Надо, но он просил на эту тему пока не распространяться.
– А потом, когда его жареный петух в зад клюнет, поздно будет. – Максимов прожевал сушку, завязал на целлофановом пакете узелок и сунул в стол. – Ну, расскажешь?
– Да, – кивнул Алексей, – но позже. – Он поднял руку и коснулся указательным пальцем своего правого уха. Максимов, поняв жест, отрицательно покачал головой и состроил на лице кислую мину. Потом встал и вышел из кабинета. Алексей понял это как предложение пройтись и последовал за ним.
Они двинулись по коридору, и полковник вопросительно взглянул на капитана, но Алексей начинать рассказ не спешил. Он понимал, что, если Сергей вывез его для разговора аж на другой конец Москвы, значит, на то есть основания. Подставлять Краснова он не хотел и поэтому медлил, стараясь выйти из опасной зоны.
Опасными, в плане прослушки, в МУРе были все помещения – и кабинеты, и коридоры. Поэтому все выходили разговаривать во двор. И то по делам средней важности. Об особо опасных, касающихся жизни людей проблемах не говорили вовсе. Либо переписывались в кабинетах, либо предпочитали переносить встречи в город.
Сообщение о деле Краснова