Трибуналу не подлежит. Андрей Бадин
хитро взглянул на зама.
– Да, он. Не зря мы его три года назад к полковнику Семенову приставили.
– С другой целью приставили, но вот видишь: пригодился и в этом деле. – Генералы засмеялись. Настроение Парамонова значительно улучшилось.
– Но как этот погибший Фокин сумел заснять заказчика?
– Видимо, поставил видеокамеру на полку в шкафу и сделал запись.
– Да, серьезный у него был клиент. Рокер, говоришь? – Парамонов взял фото.
Оно было не очень четким, но лицо мужчины вышло неплохо, его можно было опознать.
– Это запись с видеокамеры, установленной в пуговице пиджака Спектра. У Семенова есть оригинальная кассета и скопирована в его ноутбук и на RV-диск. Но полковник пока никому не сообщил о находке. Он взял все документы домой. На вопрос агента, почему он не хочет оставить компьютер и кассету с диском в сейфе МУРа, он ответил, что ведет расследование неофициально и хочет все проверить. Обещал утром с вами связаться и дать полную информацию.
– Даже так. – Парамонов поморщился. – У него еще что-то есть?
– Нет. Все, что у него есть, нам известно. Материалы следствия ему дал Гращенко, и у нас они тоже имеются.
– Повезло Хвату, ох как повезло, – покачал головой Алексей Иванович. – Так везет раз в жизни.
– Не раз. У Семенова большой опыт общения с подозреваемыми, он опытный психолог, видит людей, можно сказать, насквозь, может найти с ними контакт и убедить принять нужное ему решение. Он ас своего дела, настоящий профессионал. Его в МУРе за это и ценят.
– Да, за ним сотни раскрытых дел. Но вернемся к Рокеру… Как его найти?
– Из донесения Спектра видно, что Семенов искал его в уголовной картотеке, но ничего не нашел. Надо теперь искать в нашей. Кстати, одним из мотивов его нежелания сотрудничать с нами есть уверенность в том, что мы добытую им информацию используем себе на благо, а его обойдем.
– На благо Родины используем. При чем тут интересы спецслужб? – Парамонов побагровел.
– Косность мышления, но не лишенная основания. Муровцы чекистов никогда не любили: мол, они грязь разгребают, с мразью общаются, а мы – чистюли, с диссидентами возимся.
– В чем-то он прав, но не в этом деле. Тут речь идет о безопасности державы.
– Так запускать фотографию в поиск?
– Действуй, но пока не связывай его имя с ракетой и этим делом. Тайна следствия должна быть соблюдена неукоснительно.
Три года назад начальник контрразведки Парамонов и его заместитель Левин решили приставить к полковнику Семенову своего человека – агента ФСБ капитана Максима Говорова. Это были его настоящие имя и фамилия, но окончил он не Краснодарскую высшую школу милиции, как указывалось в сопроводительных документах, а московское отделение контрразведки ФСБ России. По легенде его распределили в Москву как лучшего специалиста. Он действовал как сотрудник МУРа и ему дали условное имя – Спектр.
Цель его заброски в ближайшее окружение Семенова была ясна до предела – руководство ФСБ было обеспокоено исчезновением