Обратный отсчет. Анна Малышева
было. «Было, да, но с Людой. Я снова здесь наедине с женщиной, но эта ничего не знает и ни к чему меня не принуждает. Я могу ничего вообще не делать с этим домом! И никто меня не заставит!» Он думал так и лгал себе – Дима отлично понимал, что заставит себя сам. Пятнадцатого мая он рассчитывает получить на руки последние документы на дом. Таким образом, он станет окончательным его владельцем. А уже в двадцатых числах дом будет снесен. Так хотела поступить Люда, так сделает и он.
– Люда мечтала об этом доме? Она скучала по Александрову?
– Да, только об этом и говорила, – уклончиво ответил Дима.
– Неужели она собиралась тут жить? – Марфа коснулась ладонью бревенчатой стены. – Тут сыро, пахнет гнилью. Я, как специалист по стройматериалам, могу тебе сказать: этот дом – покойник. Живой труп. Лучше всего его снести.
– Что я и сделаю.
Она удивленно обернулась, перестав отщипывать отсыревшие волокна дерева от бревна:
– Ишь! И построишь новый?
– Поглядим.
– А если Люда не найдется? – Она подошла к нему вплотную и заглянула прямо в глаза. В сумраке, которого не мог выгнать из комнаты дневной свет, ее глаза казались больше и темнее. «Она уже не в первый раз становится ко мне так близко. Если бы не Люда, я бы решил, что она меня соблазняет. Провоцирует. Зачем это Марфе? У нее наверняка куча поклонников. Ради забавы?»
– Мы же решили верить, что она найдется, – ответил он, мужественно сохраняя непроницаемое выражение лица. – Хочешь, сходим в милицию?
Женщина чуть отодвинулась, но напряжение не спало. Она продолжала смотреть прямо ему в глаза. «Долго я так не выдержу, первым отведу взгляд. Она как будто испытывает меня на прочность. Я ее не понимаю!»
– Не вижу смысла туда идти. – Она взглянула на часы. – Не вижу смысла вообще куда-нибудь идти. Ты здесь ночевал?
– Что?! – опешил Дима.
– Я говорю, что нужно остаться здесь на ночь. Вдруг зайдет Люда?
– Ты… ты всерьез это говоришь? – еле выдавил он. – Как это – зайдет?
В этот миг у него появилось отчетливое ощущение, что Марфа бредит, но она вдребезги разбила это подозрение:
– Ты же сам говорил, что она могла потерять память. Значит, бродит где-то, как лунатик. Не исключено, что инстинктивно возвращается к этому дому. Ты же здесь не дежурил?
– Да ее бы давно заметили!
– Кому замечать? – Она подошла к окну, брезгливо тронула пыльную занавеску. – По улице за все время, пока мы здесь, ни одна машина не проехала. И людей не видно. Ты говорил с соседями? Кто они? Призраки?
– Люда не может бродить по городу – здесь первый милиционер – ее! Она же в розыске! И у нее наверняка странный вид, она привлекает к себе внимание.
Он сказал это, и у него сжалось сердце – от жалости, тревоги и презрения к себе – как он мог думать о ком-то еще, пусть в шутку, когда ей плохо, она в опасности! «Или я ее не люблю?!» – пришла в голову крамольная мысль.
– Останемся. – Марфа повозилась со шпингалетами на окне, выходящем в переулок, и наконец открыла его. – Надо