Берег Живых. Выбор богов. Книга вторая. Анна Сешт
и жрец это знал. Поэтому единственной разменной монетой в их уговоре была община. Пожалуй, стоило бы осторожно намекнуть ему ещё раз… но у Таа было мало времени для намёков. Пока что Великий Управитель оставался полностью поглощён государственными делами – с тех пор, как Император отбыл в паломничество. От царицы Таа тоже не получал никаких дополнительных распоряжений – она сейчас, по сути, заменяла Владыку. Хатепер Эмхет не появлялся в столичном храме, хотя мог прийти в любой миг. Таа должен был успеть раньше, пока о Перкау временно забыли. Ждать больше было нельзя.
Почти обо всём происходящем в храме будущий преемник Первого из бальзамировщиков знал. Знал он и когда отлучалась Итари, а потому мог устроить всё так, чтобы она немного задержалась. По всему пока выходило, что сам Перкау не рассказал целительнице о визите Таа, а это уже внушало надежду. Да и кто бы поверил ему, случись что?..
Бальзамировщик не мог не вспоминать о той просьбе царицы – раздобыть кровь мятежника – потому как понимал, кому и для каких целей эта кровь была нужна. Жрецу Сатеха он не доверял ни капли, хоть формально они оба и были на одной стороне, являясь одними из ближайших сторонников Амахисат. Нет, причиной вспышки безумия пленника была не только нестерпимая боль от пыток, заставившая потаённую Силу Перкау выплеснуться. Это стало результатом ритуала Колдуна. То, что жрец Сатеха мог влиять на бывшего Верховного Жреца даже здесь, в стенах храма, вызывало у Таа не меньше опасений, чем сам факт принадлежности Перкау к культу Владыки Каэмит. И как бы пленник ни был драгоценен Дому Владык, преемник Минкерру не мог игнорировать опасность, стоявшую за мятежником. Да и тайн скопилось слишком уж много.
Таа знал, что он сильнее Перкау. Однажды ему предстояло надеть пектораль Первого из бальзамировщиков – какие бы надежды ни возлагала часть жрецов на Кахэрку. Провинциальному мятежному жрецу не по силам тягаться с ним. Отступник был непредсказуем и опасен, как загнанный зверь, но он не мог навредить Таа – разве что косвенно, теми проклятыми тайнами, которые так упрямо хранил. И даже Колдун не поможет ему, потому что Таа был готов ко всему.
Бальзамировщик не хотел пользоваться своей властью в открытую, не хотел обнаруживать себя раньше времени, но его влияния должно было хватить, чтобы объяснить даже самому Великому Управителю, почему необходимо было вмешаться. Ожог Сатеховым Пламенем на запястье старшего царевича был весомым доводом уже сам по себе.
Свернув в коридор в нижних помещениях храма, Таа поправил привычную маску непроницаемого спокойствия, сквозь которую редко проглядывали какие-либо эмоции. Воины, охранявшие пленника, почтительно отсалютовали ему. На этот раз вопросов они не задавали.
– Без моего приказа никого не впускать, – велел он.
– А госпожа Таэху? – осведомился один из стражей.
– Если она вернётся раньше – её тоже, – невозмутимо ответил жрец. – Нашему храму грозит опасность. Я сам объяснюсь с мудрой Таэху.
С