Эффект декомпрессии. Повести. Лейла Экрем Мирзоева
закрыла лицо руками.
– Как ты с этим жил?
Микаэль молчал. Ничего неожиданного в данной ситуации для него не было. Он видел, как сквозь пальцы Элины просачивались слезы.
Она встала и направилась к выходу. На пороге оглянулась и резко бросила:
– Как я могла так тебя придумать!
Микаэль закрыл глаза и услышал, как хлопнула дверь.
Сейчас Микаэль чувствовал себя как тогда, когда уехал из дома учиться – он совершенно один в чужой стране, никому не нужный. Затем – известие о смерти отца. Обидное осознание того, что если он сгинет без следа, то никто этого и не поймет, вновь овладело им. «Волк слабее льва и тигра, но в цирке он не выступает», – подбодрил сам себя Микаэль. Когда он бывал во власти очередной депрессивной «волны», эта поговорка немного помогала.
Сам виноват. Сознательно пошел на сделку с совестью, предпочел хорошую жизнь страху неудач – и вот она, расплата. Ведь он знал, что однажды так и будет. Он также знал, что и Домбровского в критический момент найти не сможет – он исчез, канул в небытие, засел где-то на островах, обналичивает кровавые денежки.
А теперь Элина, которая так давно претила ему своей навязчивой любовью, и от которой он так мечтал отделаться, сама бросила его, презирала его и, может, даже ненавидела.
Сейчас фонд находился «под прожекторами», работа была приостановлена, документы подвергнуты сплошной ревизии. Микаэль бежать, как Домбровский, не собирался, он вернулся из Праги и ждал неопровержимых доказательств преступной деятельности фонда.
Само собой, благотворительные вклады были заморожены. Общественность была возмущена, благотворители требовали свои вклады обратно. «Трясли» абсолютно всех – от членов правления фондом до простых служащих. По телевидению, в интернете и в печати о фонде говорили в самом недоброжелательном тоне, был организован ряд ток-шоу, куда были приглашены представители правления и рядовые служащие опозоренной организации. Как и следовало ожидать, работники фонда от участия в ток-шоу отказались, предоставив «поле боя» журналистам и активным представителям общественности.
Ничего предосудительного в процессе документальной ревизии обнаружено не было. Экономист с дипломом отличия, уже успевший стать профи своего дела, Микаэль был готов к любым форс-мажорным ситуациям. И, как далеко не глупый человек, был готов настолько, насколько не мог предположить и сам Домбровский.
Журналистка подала в суд на Микаэля за оскорбление ее личности в частности, и всей свободы печати в целом. Кроме достаточно внушительной денежной компенсации морального ущерба адвокат журналистки выдвигал и требование уголовной ответственности для «обидчика» за якобы нанесенные телесные повреждения.
Тогда настал черед Микаэля. Он выдвинул против журналистки ответное обвинение в оскорблении его лично и всего благотворительного фонда в целом, в попытке удовлетворения личных амбиций путем инсинуаций против порядочных людей и всей гуманитарной деятельности его организации. Весь вызванный журналистами