Сомнамбула. Антон Чиж
в чем причина такого поступка? Женщина может застрелить другую женщину в порыве ревности…
Зволянский покачал головой.
– Любовный мотив полностью исключен.
– Иными словами, надо поверить, что у смотрительницы случилась внезапная истерия…
В голосе Александра Ильича мелькнули нотки, не предвещавшие ничего хорошего. Опасное лезвие взмахнуло у горла. Пора было выпускать козырь, припрятанный в рукаве.
– Записка господина Матеевского вызвала сомнения. Я счел нужным провести дополнительное расследование, – сказал Зволянский, сложив ладони на докладной папке.
– Очень хорошо, Эраст Сергеевич, ближе к делу…
– Мы допросили надзирателей и стражников, чтобы выяснить обстоятельства, которые не попали в записку. Установлены сведения, что мадам Рот около половины седьмого утра провела в женское отделение постороннего… Имеется свидетель…
– Только один свидетель?
– Так точно, стражник Фоменко… Остальные стражники не подтверждают его показания. Да и Фоменко, можно сказать, заметил мельком из караульной.
– Что за история? Один видит – остальные нет. Почему никому не пришло в голову остановить чужака?
– Двое стражников караула уверяют, что никакого посетителя не было. Более того, Фоменко не смог достоверно описать неизвестного, не помнит, мужчина или женщина.
– И ничего более?
– К великому сожалению, – сказал Зволянский так, чтобы было ясно: сделали все, что в человеческих силах, и даже капельку больше. – Фоменко показывает: видел, как смутная тень мелькнула. У него не возникло мысли остановить или спросить, кто такой.
– Быть может, кто-то из тюремного ведомства или адвокат, часто посещающий тюрьму?
– Адвокаты так рано не приходят, а при посещении оставляют роспись в книге посетителей. Первая запись от девяти утра, – скромно заметил Эраст Сергеевич, показывая, что и этот факт был проверен. – Чиновник тюремного ведомства не водит дружбы с подчиненными. Тем более со смотрительницами женских отделений…
С этим Александр Ильич был согласен, на службу в тюрьму шли дамы, прямо сказать, на редкого любителя. Или особого ценителя. Уж как посмотреть.
– А этому стражнику, случаем, не привиделось с пьяных глаз? – спросил он.
– Отличается трезвым поведением и образцово несет службу…
– В таком случае, кто это был?
– На этот счет есть предположение…
– Эраст Сергеевич, не скромничай…
Это звучало поощрением. Призрак бритвы растаял до поры до времени.
– Не хочу будить ненужные опасения, но, возможно, оправдывается худшее…
Прозвучавшее было понятно обоим. Александр Ильич выдержал паузу, чтобы обдумать то, к чему и сам склонялся.
– Полагаете, изобретение Иртемьева все-таки попало в нечистые руки и этот случай – результат действия аппарата?
– Предположение, которое разумно объясняет