Доверие. Пенелопа Дуглас
своего ребенка ради мужа? Мне жаль. Ты заслуживаешь лучшего».
«Заткнись, – отвечает другой пользователь на этот твит. – Ты понятия не имеешь, что творилось в их жизни…»
Я просматриваю запись за записью и вскоре теряю всякое желание проверять свои личные сообщения.
Люди орут на меня, потому что не могут наорать на моих родителей. Они орут друг на друга в беседах.
«Самоубийство – все равно убийство, а это самый тяжкий грех».
«Твое тело принадлежит Богу. Забрать у него твою жизнь – это воровство!»
«По крайней мере, твоя мать внесла свой вклад в мировую историю», – пишет один говнюк, прикрепив к посту фото моей почти обнаженной матери из ее ранних фильмов.
Я закрываю глаза, пролистывая эти сообщения.
Разговор становится лишь отвратительнее, а участники либо слишком черствые и им плевать, либо не замечают, что я отмечена в каждом твите.
«Она даже с заявлением не выступила. Мне кажется, у нее синдром Аспергера[10] или типа того».
«Ага, ты видела ее фотографии? Такое ощущение, словно она не испытывает никаких эмоций».
Затем «Великий Конспиролог» Том встревает со своей крупицей мудрости:
«Аспергером современные слабаки оправдывают то, что в наше время называли “хладнокровной стервой”».
Я не хладнокровная.
И, разумеется, остальных беспокоят незаконченные проекты отца:
«Кто теперь доснимет трилогию “Охотник за Солнцем”, раз де Хаас мертв?»
Наверное, мне следует что-то написать. Хотя бы один твит, несмотря на то, что этим людям, по-моему, не важно, услышат они меня или нет, однако я считаю необходимым напомнить им: за никнеймом стоит реальный человек…
Покачав головой, я снова закрываю глаза.
Не хочу, чтобы они думали, будто я не любила своих родителей.
Даже если сама в этом не уверена.
Я сглатываю и начинаю печатать.
«Спасибо вам всем за поддержку, в то время как…»
Как я… что? Оплакиваю их утрату? Мои пальцы замирают над клавиатурой, после чего я стираю написанное и начинаю заново.
«Спасибо за ваши мысли и молитвы в это сложное…»
Нет. Удаляю. Все, что я пишу, кажется неискренним. Я не умею выражать эмоции, особенно на публике. Мне бы очень хотелось обладать такой способностью. Чтобы это давалось проще. Чтобы я была другой и…
«Мне бы хотелось…» – печатаю я.
Но в голову ничего не приходит.
Колеблясь, я до сих пор ощущаю потребность высказаться, только смелости не хватает, поэтому я уничтожаю черновик и закрываю приложение.
Нажав на значок «Твиттера», перетягиваю его в корзину, потом делаю то же самое с «Фейсбуком», «Инстаграмом», «Снэпчатом» и электронной почтой. В магазине приложений удаляю все социальные сети, отрезая себя от мира. Я хочу многое сказать, но не готова разбираться с ответами. Лучше прекратить эту пытку. Аккаунты по-прежнему существуют, я просто лишена мгновенного доступа к ним.
Подсоединив
Общее нарушение психического развития, характеризующееся серьезными трудностями в социальном взаимодействии, а также ограниченным, стереотипным, повторяющимся репертуаром интересов и занятий. От аутизма отличается прежде всего тем, что речевые и когнитивные способности в целом сохраняются. Синдром также часто характеризуется выраженной неуклюжестью.