Милые детки. Мелани Голдинг
такое, что это было вчера, что я должна ее вернуть, иначе меня это будет грызть вечно. Хотя я уже на двадцать шесть лет опоздала со своими потугами что-то изменить».
Где-то позади них хлопнула дверь фургона. Последние полицейские расходились по машинам, принимая по рациям новые вызовы. Эми сказала:
– Слушай, мне надо успеть перекинуться парой слов с кем-нибудь из этих ребят, пока они не уехали. Давай как-нибудь встретимся и выпьем кофе? Завтра или на следующей неделе? Будем на связи!
– Да, конечно, – ответила Харпер, глядя вслед Эми, которая, с диктофоном, зажатым в кулаке, уже рванула за одним из полицейских. – Напиши мне! – крикнула она, но Эми была слишком далеко, чтобы услышать.
Глава 10
Одни считают, что те, кого забрали фейри, живут в довольстве, счастливы, окружены музыкой и весельем. Другие же уверяют, что они постоянно тоскуют по родным, оставшимся в мире людей. Леди Уайлд пересказывает мрачное поверье, будто существуют два вида фейри: одни веселы и добры к людям, другие свирепы и ежегодно похищают смертных, чтобы принести в жертву Сатане.
19 июля
Шесть дней от роду
Первая половина дня
Они жили в одном из сотен прилепившихся друг к другу двухэтажных каменных домиков с двумя спальнями, что выстроились шеренгами на склонах восьми городских холмов. Их возводили в начале прошлого века для семей шахтеров и сталеваров, а теперь в них селились в основном студенты, молодые пары и бессемейные белые воротнички, искавшие жилье в приятном районе – не в центре, конечно, бюджет не позволит, но и не совсем уж на окраине.
Когда Патрик и Лорен решили съехаться, им посчастливилось найти дом, окна которого выходили не на еще один ряд таких же домов, а на маленькую рощицу, за которой, немного ниже по склону, лежало небольшое игровое поле, и еще чуть дальше – баскетбольная площадка. Из окон большой спальни на втором этаже открывался вид на долину и заброшенный лыжный поселок на вершине соседнего холма. Поселок смотрелся весьма уныло, но необъятное переменчивое небо сполна компенсировало этот недостаток.
Со своего места на низеньком диванчике у окна в гостиной Лорен не видела ничего, кроме этого неба, слепяще синего, но начавшего едва заметно тускнеть по краям, подернутого прозрачной дымкой перистых облаков и исчерканного белыми шлейфами самолетов.
Поток гостей, сразу после возвращения Лорен наводнивший дом, истощился быстро – на следующий день он превратился в тоненький ручеек, а сегодня утром и вовсе никто не приходил. В доме было совсем тихо. Младенцы спали, лежа бок о бок в переносной плетеной колыбельке, стоявшей на ковре. Прекрасные, безупречные создания. То, как они надували губки и причмокивали во сне, приводило Лорен в восторг, она вся светилась от гордости и обожания. Ей было жаль всех тех мамочек, которых она видела в роддоме, – ведь их дети были такими обычными, такими непримечательными. Скорее всего, другие матери ей завидовали. Оно и понятно, все хотят себе таких же идеальных малышей,