Дикая война. Ерофей Трофимов
это вроде табурета с дыркой? – уточнила Глафира.
– Ага.
– Господи, ну вот скажи мне на милость, как ты до такого-то додумался? – развела тётка руками.
– А я такой в чистой части видал, у купца одного, – тут же нашелся парень. – Только там он из чего-то вроде чугуна сделан, а потом чем-то белым покрыт. Как называется, даже не спрашивай, не знаю. Но штука удобная.
– А ты, значит, решил и нам господский сортир соорудить? – поддела его тётка.
– А что, если мы не богатые, так уже и не люди? – пожал Мишка плечами.
– Ох, Мишенька, – покачала Глафира головой.
– Шестнадцать лет Мишенька, – фыркнул парень. – Нет, мама Глаша. Не знаю, кто там чего думать станет, да только я ни у кого ничего не краду и живу своим умом. Уж на своём подворье я сам хозяин. Что хочу, то и ставлю. Да и скучно мне, – под конец признался он, уводя тётку от опасных мыслей.
– Это что ж, ты от скуки механизмы всякие придумываешь? – удивилась Глафира.
– Да чего я там придумал, – отмахнулся парень.
– Бога побойся, Мишенька! – вскинулась женщина. – Станок для припаса охотничьего сделал? Сделал. Станок для того, чтобы дрова пилить, сделал? Сделал. Лампу ту, кесариновую…
– Керосиновую, – машинально поправил её Мишка. – Да то смех один, а не лампа. Вон, я с бандитов тех настоящую, заводскую принёс. Сама видела, и светит лучше, и с виду красивее.
– Зато стоит, небось, столько, что зарабатывать на неё устанешь, – нашлась женщина. – Нет, Мишенька. Есть у тебя искра божья, махины всякие придумывать, да только не судьба нам была тебя в учение толковое отдать, – пригорюнившись, вздохнула Глафира.
– Бог с тобой, мама Глаша. Я и так проживу, – улыбнулся Мишка, обнимая её за плечи. – Пошли домой. Обедать пора. Да и чаю хочется, – намекнул он на свежую выпечку.
Теперь, когда его усилиями в доме появились деньги, Глафира регулярно баловала его разными пирогами со сладкой начинкой. Улыбнувшись в ответ, женщина кивнула и, развернувшись, быстрым шагом отправилась в дом. Мишка же, оглядев фронт оставшихся работ, только рукой махнул. Дел часа на два, не больше. Старый скворечник развалить да яму засыпать.
Они успели поесть и уже наслаждались свежим чаем, когда раздался стук в дверь и на пороге появился урядник с тем самым главарём контрразведчиков, у которого Мишка позапрошлой зимой пристрелил японца. Увидев урядника с каким-то военным, тётка моментально изобразила джинна. В смысле, что испарилась, не вставая с места. Как у неё это получается, Мишка так и не понял, но исчезала она просто мастерски.
– Милости прошу, господа, – сказал парень, поднимаясь гостям навстречу и указывая на стол.
– Мир дому сему, – пробасил урядник, снимая фуражку и крестясь на образа.
– Благодарствую, – кивнул офицер, повторяя его жест.
Рассевшись, они приняли по чашке чая и, сделав по глотку, уставились на парня непонятными взглядами.
«Так, не иначе арестовывать пришли, –