Дети сакморов. Александр Уваров
поддержания оболочки нужна жидкость и питание. Питательные вещества нужны, и срочно!
Между прочим, здесь, в этом самом подвале, что доподлинно Бронхесу известно, рядом, за бетонной стеной лежит оболочка Никкуса.
Совершенно ему не нужная, потому как из повреждённой огнём оболочки Никкуса извлекли и в Хранилище отправили.
Лежит оболочка и пропадает! Что очень и очень несправедливо.
А ещё этот счастливчик Виккус ползает по полу и глазками гадкими так и стреляет. Тоже к оболочке подбирается…
«Только ли к Никкусовой?» с беспокойством подумал слуга. «Или и к моей тоже?»
Бронхес приоткрыл рот и, быстрым ящеричьим движением выбросив длинный язык, поймал на лету сорвавшуюся с низкого подвального потолка ржавую каплю.
«Воду я найду. А вот с питанием…»
Виккус возле ноги прополз. Пнуть бы его посильней, чтоб не шнырял тут, гадёныш, да сил мало осталось, беречь их надо.
Может, Виккус специально его на глупости провоцирует, ослабить хочет.
Терпение, Бронхес! Терпение и осмотрительность.
Не делай лишних движений. Бережно расходуй силы. И проси, проси повелительницу!
Бронхес застонал. Виккус радостно оскалился.
«Ты сдох!» зашипел он. «Ты мог бы остаться там, на дороге. Ты мог бы лежать сейчас на столе из металла и люди резали бы твою оболочку, чтобы рассмотреть получше внутреннее её устройство. Там нет ничего интересного, и тебе это хорошо известно, бедняга Бронхес! Ты мог бы…»
И, вздрогнув, метнулся в угол, заслышав голос повелительницы.
– Не говори глупостей, Виккус! Он не мог остаться на дороге. Мы не бросаем верных слуг.
Собравшись с силами, Бронхес перевалился со спины на живот, приподнялся немного и на коленях пополз к сидевшей на перевёрнутой деревянной коробке женщине. Палёными до чёрных ожогов пальцами почтительно коснулся края её серого платья. И с мольбой взглянул в бездонные миндалевидные глаза.
– Повелительница!
Она смотрела куда-то вдаль, в непроглядную тьму подвала. Или тьму времён?
Смотрела поверх его головы. Она будто и не слышала его.
– Госпожа Вельфана, мудрая повелительница сакморов!
Святая ночь, покров мой! Как приятно!
Она коснулась его волос кончиками пальцев.
– Ты хочешь жить, Бронхес?
Он кивнул ответ и обиженно захлюпал, размазывая слёзы по щекам.
– Добрая госпожа, твой верный слуга Никкус обрёл отдых в Хранилище. Оболочка ему уже не нужна. Моя же оболочка повреждена земным огнём. Потому я не могу пока в полной мере исполнять свои служебные обязанности, что очень…
Он поднял с бетонного пола тряпку и вытер рот.
– …очень меня печалит! Позволь мне съесть оболочку Никкуса.
Враз перестав хлюпать, он ощерил зубы и радостно прошипел:
– Я стану здоровым и снова буду полезен тебе!
Тут же из грязного угла своего выполз Виккус и гнусно забубнил:
– Если я получу