«И я ищу, ищу, ищу». Судьба советского офицера. Николай Фёдорович Шахмагонов
что…
Но едва он услышал её шаги, как погасил торшер и закрыл одеялом следы их борьбы и томлений…
Она вернулась уже в тазобедренной защите. Он не стал снова бороться с этой защитой, а просто обнял её, поцеловал и более ничего не предпринимая и скоро они так и заснули в объятиях.
А потом, когда он дал ей возможность сполна испытать всё, что случилось между ними, уже чувствуя, что пора спать, сказал тихо, но твёрдо:
– Завтра отвезу тебя в Старицу сам. И…, – он ещё чуть-чуть помедлил: – И зайду к твои родителям.
– Зачем? – спросила она, хотя было всё понятно без слов, и голос выдал волнение.
– Ты же знаешь зачем! Я ведь приехал за тобой, – повторил он слова, сказанные возле института в день приезда в Калинин.
– Но ведь мне ещё полгода учиться…
– Значит свадьбу сыграем летом и тогда заберу тебя с собой окончательно. Ты согласна? Ты согласна стать моей женой?
Она тихо молвила:
– А ты этого ещё не понял?
– Конечно, понял! – сказал он, ещё крепче прижимая её к себе.
А утром, когда уже собирались идти к машине, телефонный аппарат разразился длинными трелями.
– Слушаю. Световитов! – ответил он привычно, так как обычно отвечал в кабинете, поскольку по домашнему телефону давно уже разговаривать приходилось очень редко.
– Андрей Фёдорович! Это Труворов. Хорошо, что тебя поймал. Тут дело такое нарисовалось. Тебе нужно срочно прибыть на беседу к генералу Рославлеву. Он ждёт сегодня в шестнадцать часов. Успеешь?
Световитов посмотрев на часы, сказал:
– Успею!
И поинтересовался:
– Причина вызова?
– Не по телефону, – ответил Труворов.
Световитов специально не плотно приложил трубку к уху, потому что заметил, что Людмилу насторожил междугородний звонок. Кто мог звонить? Мало ли что можно было подумать. Но звонили по службе, однако это не успокоило. Им предстояло расстаться уже сегодня, сейчас.
– Ну что ж… Мы всё решили. Отпуск в этом году летом. Попробую подгадать к окончанию института. Тогда и свадьба…
Глава вторая
Теремрин наблюдал за событиями минувшей зимы с удивлявшим его самого равнодушием. Он любил, и любовь ограждала его от будничной, как ему казалось, суеты. Его любовь к Татьяне разгорелась с такой неистовой силой, что уже всерьёз угрожала делам семейным.
Всю зиму они с Татьяной не сидели на месте. Несколько раз ездили в дом отдыха «Подмосковье», выбирались даже в Ленинград, в другие города, отчасти, по делам, поскольку Теремрин брал командировки от редакции пятитомника, но в большей степени потому, что хотелось побыть вместе и посмотреть что-то новое, оторваться от беспокойной Москвы.
В Дивеево они так и не съездили, решив, что туда лучше ехать в тёплое время года. Но в начале лета Татьяна была очень загружена работой – курсовые экзамены в академии! Решили, что отправятся в гости к Афанасию Петровичу во время отпуска, в августе.