Наше время. 30 уникальных интервью о том, кто, когда и как создавал нашу музыкальную сцену. Михаил Марголис
наверное, это процесс естественный. Когда внезапно уходит какая-то популярная личность, пена вокруг ее имени оседает не сразу. Я прочитала книгу Марьяны Цой и поняла, каково было ей после гибели Виктора, и возня вокруг близкого для нее человека продолжается. Она терпит это так же, как и я. Появилось даже желание созвониться, встретиться с ней. У Игоря была небольшая скульптурка Цоя, и мне подумалось, что она должна принадлежать ей, как и рукописный оригинал песни Игоря «Памяти Цоя».
На мой взгляд, все подобные вещи должны храниться у близких людей, а не попадать в какие-то музеи, фан-клубы, фонды. Недавно мне пришло письмо из Джезказгана, где открыли фонд: «Мудрая мысль: XXI век» имени Игоря Талькова. Без какого-либо согласия со стороны родных и близких Игоря некто Юрий Панин организовал подобную структуру. Чем занимается этот фонд? Чьим флагом и для каких целей служит имя Игоря? Никто из нас не знает.
– С родственниками Игоря, с его матерью ты сейчас поддерживаешь отношения?
– Да, конечно. Вот вчера сын к ней поехал. Для меня это родные люди, я их люблю. Вместе прожито уже тринадцать лет. Никогда не думала, что эту атмосферу станет так сложно сохранять. Различные поклонники Игоря, появившиеся после его смерти, постоянно пытаются нас столкнуть лбами.
– А как ты относишься к тем, кто ежедневно дежурит у могилы Талькова на Ваганьковском кладбище? И к тому, что творилось там в годовщину его гибели?
– Благодарна людям, приносящим туда цветы, заботящимся о могиле. Но все-таки понять фанатизм некоторых из них не могу. Кто-то бросает детей, семьи и сутками там находится. Меня это удивляет.
– Сама часто бываешь на Ваганьковском?
– Редко. На кладбище нельзя бывать часто. К тому же мне там просто тяжело. Я постоянно, как на экране телевизора. На меня отовсюду смотрят люди, я не могу найти покоя. Не могу по-христиански поговорить с близким мне человеком.
В годовщину смерти Игоря пришла на Ваганьковское утром, поскольку знала, что во второй половине дня туда начнутся различные шествия, и могила превратиться в политическую трибуну, придет «Память»…
– Тебе уже удалось отмежевать имя Игоря от этой организации?
– К сожалению, нет. Они, как говорится, хотят взять не мытьем, так катаньем. Что бы «Память» ни делала, какие бы акции ни проводила, имя Талькова постоянно используется. И одной из причин своего внезапного визита в «Московский комсомолец» они старались назвать Игоря, и в каком-то из недавних интервью Васильев (лидер «Памяти») уверял: «Что бы ни говорила Татьяна, мы с Игорем были друзьями». Но назвать их друзьями я никак не могу. Если бы тот же Васильев действительно был другом, то, по крайней мере, он не поступил бы по отношению к ходу следствия так, как он это сделал.
– Кстати, на какой стадии следствие сегодня?
– Оно приостановлено. Кому-то хотелось завести следствие в тупик, что и было сделано.
– Ты согласна с выводом о невиновности Малахова?
– Безусловно