Азбука души. Анатолий Суслов
настроит свой мотив.
Зазвучит мотив сызно́ва,
Изначально всякий день –
Блáжи множество, шального,
Буйство красок, немощь, лень –
Всё взовьётся в хороводе –
Переклич и перепев…
И с утра не пьян я вроде,
Но гляжу в мир, ошалев.
Это ты меня коснулась,
Обдала своим теплом,
И, чувств гамме повинуясь,
Во хмелю я, во шальном!..
«Сияют снежные сугробы…»
Сияют снежные сугробы,
На крышах – горы и завал,
А я сияю тоже, чтобы
Запел меж нами карнавал,
Чтоб ласк цветистые наряды,
Бой барабанов, звоны струн,
И танец тел, рожков рулады,
И каждый – радостен и юн!
Вот так прильнём мы тело к телу!
Вот так нам – праздник, синь небес!
Сиянье чистоты, всё в целом –
Ты радость, ангел мой и… бес!
Взор
Чёрной сеткою ресниц
Взор игриво-запорошен –
Пляске звёздных верениц,
Искрам света взрыв запрошен.
Живость, яркость, высота
В них свободою лучатся,
Потаённые места
Дразнят в жмурки и резвятся.
Это всё – единый свод
Древних и минутных истин,
Это в небе хоровод
Майских и октябрьских листьев.
Здесь – Монблан и здесь – Тибет.
Вместе здесь – Восток и Запад.
Здесь и вечности обет,
И мгновений зов внезапный.
«Паутина лучей в сердце зелени дуба…»
Паутина лучей в сердце зелени дуба.
Ветер тонко владеет игрою теней.
Шелест листьев. И ветви в качанье упругом.
Белый строй облаков на лазурной стене.
Отдыхает зелень после буйного ливня.
Отдыхает душа, озираясь вокруг.
Очищаясь, природа всё краше, все дивней –
Оттого так в груди ком желаний упруг!
В гуще листьев глаза промелькнут озорные,
И весь облик знакомый в глубинах ветвей,
И предчувствия сладко заныли, запели –
И в груди, и в душе, и в блажной голове!..
И весь мир вдруг запел, переполнился песней –
Оказался не нищий мелодиям – царь!
Потому стал волшебней, стал он чудесней
И запел по старинке, запел он как встарь!
«Бездонна Истина, но нам животворят Истоки…»
Бездонна Истина, но нам животворят Истоки.
Игры бездонна радость – достать лишь до вершин.
По телу бродят, блуждают страсти токи –
О, зов Природы порой несокрушим!
В предельной страсти рвётся к жертве хищник,
В предельном бегстве рвётся жертва прочь.
Предельна близость – ты и я, и лишних
Нет меж нами, не считая ночь.
И я блаженствую на лоне игр природы.
Я святотатствую – и мучаясь, молюсь.
Истока истины средь чувств ищу зародыш,
Владычной силою вещающий «Велю!»
Ведь