В зеркале Невы. Михаил Кураев
листочки с посекшимися краями все в тех же пыльных картонных коробках с многочисленными вариантами многочисленных сценариев. На этот раз листочков было шесть.
– Пойдет, – сказала Наталья Михайловна.
– Я подправлю.
– Только не тяните.
«Маленькая семейная тайна», в отличие от двух предыдущих вещей, ждала публикации сравнительно долго. Вынужден был уйти из редакции И. Виноградов, ушел А. Стреляный, журнал переживал трудные дни.
И, не дожидаясь, пока буря утихнет, волны улягутся, пока новые люди войдут в новомирскую колею, все так же певуче и настойчиво Наталья Михайловна не давала мне забыть, в какой кузов попался груздь…
– Давайте, Миша, – теперь уже Миша, – думать, что у нас будет следующее.
Март 1994
Капитан Дикштейн
С «Севастополя» стреляют, Недолет да перелет!.. А курсантики ныряют Все под лед да все под лед.
Зато какая глушь и какой закоулок!
Двадцать седьмого января 196… года в городе Гатчине, в доме на углу улицы Чкалова и Социалистической, на втором этаже, в квартире восемь, в угловой комнате, уже заполненной сероватой утренней дымкой, Игоря Ивановича Дикштейна покидал сон.
Он еще не проснулся, но предметы и фигуры, заполнявшие зыбкое марево сна, стали обретать вес, оседая куда-то, где уже ничего нельзя было ни рассмотреть, ни приблизить… Утро вдвигалось в сон безусловной своей конкретностью.
Еще не открывая глаз, Игорь Иванович понял, что просыпается. И первая мысль была о том, как бы не начать о чем-нибудь думать, иначе все – проснешься. Сон притягивал Игоря Ивановича своим особым, легким мироустройством…
Сам Игорь Иванович навряд ли смог бы сколько-нибудь внятно объяснить эту притягательную силу сна, где жизнь была не менее причудливой, чем та, что досталась ему наяву, но все роковые сплетения людей и событий в отличие от житейских имели только счастливый конец – пробуждение. Он не смог бы объяснить это не по скрытности характера или косноязычию, а скорее от непривычки, свойственной, быть может, и нам с вами, задаваться вопросом «за что?», когда тебе удача, когда тебе везет и счастье так и валит в руки. Бездна вопросов возникает как раз в ситуациях прямо противоположных. Но Игорь Иванович в отличие от большинства и под ударами судьбы никогда не бросал неизвестно кому адресованный истертый вопрос: «За что?!» Он как раз знал, за что.
Надо лишь полагать, что в снах совершенно неосознанно Игоря Ивановича привлекала тайная власть над этим непредсказуемым миром, таившаяся в самом дальнем, в самом крохотном закутке недремлющего сознания; и власть эта превращала падение в полет, ужас от приснившейся казни разрешался при пробуждении счастливейшим чувством если не бессмертия, то уж воскрешения, даже любовь всегда была не мучительной, легкой, а стыд, боль, горе – все было подчинено милосердной воле недремлющего ангела-хранителя, сберегающего у последней черты.
Вот и сейчас