Другие времена. Михаил Кураев
немножко в сталинском стиле, как учили вождя в семинарии. Вопрос. Ответ. – Это говорит о низком уровне работы органов дознания. Откуда берется низкий уровень? Он берется от несоблюдения уголовно-процессуального порядка реагирования на сообщения о преступлениях. Вот и остаются многие из этих преступлений нераскрытыми. А кто должен следить, кто должен подгонять? Прокуратура. Прокуратура кивает на статью 116 УПК. Ах, мы связаны, ах, мы не можем… Почему не можете? У вас есть статья 212. Очень хорошая статья, дает право ставить задачи перед органами следствия и дознания в процессе, подчеркиваю, в процессе раскрытия преступления. Ты знаешь, во сколько раз вырос объем хищений государственной и общественной собственности по стране за последние шесть лет? В три раза! О как! И мы в это время, вместо того чтобы собрать все силы, их распыляем. Следствие МВД, следствие прокуратуры… Зачем? Не проще ли, не целесообразнее ли уже сложившиеся органы дознания МВД и прокуратуры – все в общий кулак, в единый следственный аппарат МВД! А вот контроль это, пожалуйста, это остается, естественно, за прокуратурой. Отказал в возбуждении уголовного дела – изволь тут же материалы в прокуратуру, не позднее пяти дней. Пусть проверяют, правильно отказано или нет. По Кукуеву твоему семь отказов в возбуждении уголовного дела. Семь! И ни одной прокурорской проверки. Почему? Да потому, что и здесь есть увертка. Есть отказ в возбуждении уголовного дела «по другим основаниям», ты слышал: «по другим основаниям»!.. – Сергеев не только слышал, но и сам сколько раз в делах мелочных или явно бесперспективных прибегал к этой спасительной ст. 5 УПК. – А раз отказано «по другим основаниям», согласие прокурора не требуется, следователь принимает решение самостоятельно и по сути дела выходит из-под контроля. Ты бы согласился работать без контроля? – министр остановился напротив Сергеева.
– Нет, конечно, – мгновенно ответил майор.
– Это почему же? – вдруг простодушно, уже не голосом вещающего командарма, а почти по-домашнему спросил министр, удивленный не самим ответом, а его внезапностью.
– Контроль это, прежде всего, страховка от ошибки. А со страховкой работаешь спокойней, уверенней, – как об очевидном сказал Сергеев именно то, что хотел услышать министр.
– Вот, Анатолий Семенович, если бы все так рассуждали! Когда же наконец поймут, что контроль, верно же майор говорит, это не охота за нарушителями, это действенная помощь. Одно дело делаем, вот что надо понять. А у нас есть, выясняется, лукавые следователи, и берут они свои «другие основания» кто с потолка, а кто, может быть, из чьей-то доброй руки «в лапу»… Есть, есть еще и попытки и отрыжечки, и надо одергивать, и будем одергивать… Промахи и нарушения законности чреваты ущербными последствиями. Ты, Сергеев… – министр посмотрел на Вишневецкого, и тот, прикрыв глаза, чуть кивнул, подтверждая, что фамилия майора действительно Сергеев, – ты работай по Кукуеву. А тебе, Вишневецкий, мое поручение разобраться со всеми семи… – у министра, увы, как и многих его коллег по Совету Министров,